Скажете, что царь был романтик? Да. И он этого не стыдился. Зимруд считал, что лучше быть романтиком, чем циником. Если бы не умерла его любимая Нитхиль, он оставался бы ей верен до конца своих дней. Он и сейчас, имея столько жен и наложниц, прежде всего, узаконивал отношения, чтобы войти к этим женщинам с чистой совестью. К сожалению, он их не любил, и это его огорчало. А в дружбе Владыка Зимруд был верен и честен, и считал, что любить друга можно больше жизни, но путать любовь и секс нельзя.
Колдунов не слишком жаловал и их услугами пользовался лишь в экстренных случаях, для раскрытия преступлений. А злых колдунов сразу высылал из страны.
Властитель хотел, чтобы в его владениях царил мир. И покой. И совершенно не хотел навлечь на свою страну гнев Божий. Ибо свежа была у всех в памяти судьба двух городов соседнего царства, подвергшихся за такие непотребные забавы уничтожению небесным огнем. Царю положительно не хотелось, чтобы его любимый Симхорис, а главное, предмет его гордости - прекрасный дворец с дивными садами, подвергся уничтожению огнем из-за невоздержанности и распутства его подданых.
Если бы Властитель знал, что зло уже пустило корни прямо в его доме, что оно прямо сейчас наблюдает за ним ясными глазами юного гостя - северянина...
Разумеется, в стране, в Симхорисе, да и в самом царском дворце прямо под носом у Владыки Зимруда творилась масса мелких и крупных преступлений, потому что уследить за всем, увы, невозможно. Но любое тайное дело со временем становится явным. И царский советник, и лекарь, прекрасно знали, что Владыка не приветствовал однополых развлечений, а попасться на таком деле - верный способ навсегда потерять его расположение и доверие.
Просидев пару часов на террасе, Владыка Зимруд понял только одно, будь ты царь, или самый последний нищий кочевник в пустыне, твоя гордыня ничто. Тебе все равно придется пройти через то, что тебе неприятно и делать то, чего совсем не хочется. Он встал, провел ладонью по лицу, словно стирая грустные мысли. Завтра утром он зайдет к Янсиль и скажет ей... Объявит ей свою волю.
***
Вельможный князь Баллерд, войдя в покои своей племянницы Элении, застал ее за вечерним туалетом. Служанка причесывала длинные светлые волосы девушки костяным гребнем, а принцесса сидела, закрыв глаза и откинувшись на невысокую спинку кресла перед зеркалом. Он замер на пороге, проникаясь желанием, племянница была хороша, а у князя давно не было женщины, тем более такой, как она. Он сам воспитал в девушке страсть к жестоким наслаждениям, она знала, чего хочет, была лишена стеснения и ни в чем не уступала ему. Князь поправил ставшую тесной одежду, в этот момент Эления, словно почувствовав его взгляд, открыла глаза и уставилась на Баллерда в зеркало. Он нахмурился, дерзкая девчонка, следует ее наказать, вслух сказал:
- Наша миссия увенчалась успехом, через три дня ты выедешь в Симхорис, твой жених ждет тебя с нетерпением.
Эления фыркнула, властным и пренебрежительным жестом отпустила служанку, потом повернулась вполоборота к князю и недовольным тоном выдала:
- Шестой женой. Великое счастье!
- Не беспокойся, - он стал подходить ближе, - Я позабочусь о том, чтобы ты стала первой.
- Когда? Через сто лет?
- Нет, очень скоро.
И Эления отвернулась к зеркалу, игнорируя его, но Баллерд уже стоял у нее за спиной. Он лениво потянулся, взял легкий шелковый шарф с ее туалетного столика и неторопливо обвил им шею девушки. Она не шевелилась, лишь задышала глубже, и глаза подернулись дымкой желания.
- Закрой дверь, - шепот Элении был слегка хриплым.
- Зачем?
- Могут войти...
- И что? - его голос тоже был хриплым от нахлынувшего желания, - Думаешь, это помешает мне наказать дерзкую девчонку, как она того заслуживает?
Легкий стон страсти сорвался с ее губ, когда он чуть сильнее затянул на ее шее шарф.
- Баллерд, я скучала... Аххххх...
- Придешь в башню, поняла? - он затягивал и отпускал шарф и гладил ее тело поверх ночной рубашки, спускаясь все ниже.
- Да-а-а... Ммммм... Когда...
- В полночь. Надо будет многое обсудить.
Девушка тут же включилась, Баллерд выше всего ценил в ней именно ее холодный, циничный ум. Он еще раз погладил тело племянницы, чуть задерживаясь на нежных местечках, он знал, что Эления не любит оставаться неудовлетворенной, что это ее злит, но его-то развлекает. Когда она злая, она отдается с куда большей страстью. Потому он поймал ее недовольный взгляд в зеркале и повторил:
- В полночь. И захвати, сама знаешь что.
Это небольшое замечание заставило глаза девушки загореться ярче, она почти простила своего любовника, но тот ухмыльнулся, поняв ее настроение:
- И не рассчитывай, что легко получишь то чего, тебе хочется.
Она надула губы, но Баллерд, увидев недовольную гримасу, только рассмеялся и ушел.
***
Наступала ночь. Дагон был в саду, скрытый зарослями напротив бассейна. Янсиль опять сидела на краешке, опустив руку в воду. Рыбки не боялись ее, подплывая к самым пальцам, словно выпрашивая лакомство. Девушке было тревожно, незнакомые чувства теснили грудь. Лейон, Лей, золотистый свет... Только он царил в ее мыслях. Потом она почему-то вспомнила, как странно вел себя сегодня Дагон, съежилась от неприятного предчувствия и тяжело вздохнула. Этот тяжелый вздох заставил темного напрячься и сдавил ему сердце. Она печальна. Отчего? Он ее утешит, он здесь для того, чтобы ласкать и утешать ее.
Он дождался, пока девушка уйдет к себе, потухнет свет, а после, накинув полог невидимости, вошел. Чтобы смотреть, как она спит, касаться ее, гладить и нежить невесомыми нитями тьмы, шептать ей слова любви. Девушка застонала во сне, повернув к нему голову, но не проснулась. Дагон, замерший от этого ее движения, поняв, что его принцесса продолжает спать, сбросил невидимость и дотронулся до ее руки кончиками пальцев, кисть слегка дрогнула, но девушка не проснулась, тогда он осмелел и прикоснулся к кончикам пальцев поцелуем. Янсиль зашевелилась во сне и отняла руку, темный склонился над ней:
- Янсиль... нежная моя... позволь мне, позволь...
И приник в невесомом поцелуе к ее губам. Девушка проснулась почти мгновенно, он еле успел скрыться. А Янсиль долго сидела, прижавшись к изголовью и водя кончиками пальцев по губам. Странный ей сон снился, очень странный... Ей снился Дагон. И ей было страшно.
***
Баллерд ждал Элению в той самой башне, которая пользовалась у всего Фивера самой дурной славой и внушала ужас всем слугам, потому что по ночам оттуда доносились странные звуки. Слуги шептались, что в башне живет чудовище, которое пожирает несчастных, попавших в его лапы, но сперва страшно их пытает, исторгая нечеловеческие крики и стоны. По-хорошему, слухи были недалеки от истины. Башня была излюбленным местом развлечения вельможного князя, там он предавался своим маленьким грязным удовольствиям, там же и Грофт проводил особо важные ритуалы.
Грофт. Князь слегка улыбнулся, вспомнив, как наказывал колдуна.
Часы пробили полночь. Неслышно открылась дверь и в комнату скользнула Эления.
- Я скучала без тебя, - она собиралась подойти.
- Стой, где стоишь. Ты принесла смазку?
- Да, но теперь я кое-что в нее добавила. Для остроты ощущений, - она таинственно улыбнулась своему любовнику.
- Положи на стол и иди к кровати,
Да! Именно этого она и хотела. Но не стоит показывать, как ей не терпится. Перед кроватью было два столба с закрепленными на разной высоте кольцами, к ним она и подошла.
- Ты обещал что-то обсудить.
- Молодец, о деле не забываешь, - Баллерд усмехнулся и пошел к ней, - Раздевайся, встань как надо и подними руки.
Сегодня он хотел видеть ее грудь, пока будет рассказывать, а потому закрепил девушку так, грудь торчала кверху, и слегка прищемил зажимами. Девушка заерзала, за что и получила плетью по оттопыренному заду. Ему иногда хотелось изодрать в клочья кожу на этом заду, но, увы, нельзя.