с ободком из восточного моря…
…………………………………………
средняя цветущая страна моя.
В нарицательном значении слово «байагал» можно встретить в якутских пословицах и поговорках: «Кто живет около океана, у того ноги мокнут» (т. е. характер страны отражается и на жителе); «Голова — что море, хвост его — что пространство <или трясина)» (о людях, ведущих много рискованных предприятий, исход которых предвидеть нельзя).
Таким образом, у бурят существует значительно больше легенд, связанных с Байкалом, нежели у якутов. Вместе с тем бросается в глаза, что и в бурятских, и в якутских легендах озеро-море называется одинаково. Оба народа в мифах, преданиях, сказках, песнях называют районы Прибайкалья родиной своих предков. Однако бурятский фольклор гласит, что Прибайкалье всегда было родиной бурят, якуты же называют его своей давней родиной.
Бурятский героический эпос «Гэсэр», или, как его образно называют, «Илиада Центральной Азии», повествует о подвигах богатыря Бухэ-Бэлигтэ, небожителя, спустившегося на землю, чтобы истребить на ней зло, уничтожить звериный закон пожирания сильными слабых. На земле богатырь перерождается в Гэсэра.
Эпос возник на основе богатого устного народного творчества бурят — мифов, преданий, легенд, песен, сказок. Он живет в устном творчестве народа в виде отдельных поэм-улигеров, отражающих события периода родового строя и бытующих в стихотворной и прозаической форме.
В бурятских улигерах слово «байгал» в его нарицательном значении отсутствует. В эпосе часто упоминаются моря — Желтое, Белое, Черное, Синее, Вечное (Мунхэ), Ледовитое, Молочное, но всюду слово «море» передано через «далай», а в улигере «Айдурай Мэргэн»{114}, кроме того, и через «нуур», хотя это слово означает «озеро» и употребляется в значении «море» только в качестве собирательного существительного.
Географические названия, встречающиеся в улигерах, детально не рассматривались исследователями бурятского эпоса, поэтому считается, что Байкал там не упоминается. В переводах текстов улигеров географические названия также не систематизируются, за исключением улигера «Абай Гэсэр», к которому А. И. Уланов, осуществивший перевод и подготовку текста и написавший вступительную статью и комментарии, дает перечень географических названий{115}. В этом перечне Байкал отсутствует. При ближайшем же рассмотрении оказывается, что в текстах он упоминается, но только в качестве сравнения. В таком же плане говорится о реке Лене. Эти названия фигурируют в эпизодах, где рассказывается о героических похождениях главного героя, освобождающего своих богатырей, воинов и дружинников из каменного плена.
…Абай Гэсэр хан
С правого глаза слезу,
словно Байкал, смахнул,
с левого глаза слезу,
словно Лену, смахнул…
Байкал и Лена упоминаются в улигере «Айдурай Мэргэн», но здесь уже в связи с новым персонажем — Агуй Ногоон, сестрой главного героя.
…Слезы правого глаза ее
В море Байкал превратились,
А из левого — слезы заструились,
В Лену-реку обратились…
В качестве сравнения, как сообщает Н. О. Шаракшинова{116}, в улигерах фигурирует также Ангара.
Упоминание в эпосе Байкала, Лены и Ангары только в качестве сравнений не дает оснований считать, что они названы как географические объекты. Н. О. Шаракшинова, рассматривавшая географические названия улигеров, отмечает, что в эпосе часто упоминаются только горные хребты Алтай и Хухэй (хр. Хан-Хухэй на северо-западе Монголии).
И все-таки мнение о том, что в бурятских улигерах Байкал не называется, нужно признать ошибочным. В эпосе Байкал фигурирует и как географический объект. В подтверждение обратимся к текстам улигера «Гэсэр»{117}. Здесь Байкал упоминается в этом качестве в эпизоде, повествующем о возвращении Гэсэра на землю, где он узнает печальные вести: тридцать три его верных богатыря, триста знатных вождей, три тысячи ратных людей превращены в каменные изваяния…
…Встал Гэсэр на вершине горы,
Глянул вправо — заплакал в голос,
Глянул влево — душа раскололась,
И когда из правого ока
Уронил богатырь слезу —
Та слеза разлилась широко,
И Байкал засинел внизу.
А слеза из левого ока
Стала нашей рекой драгоценной —
Нам сверкающей издалека,
Полноводной, широкой Леной.
И Гэсэр, в тяжелой броне,
На Бэльгене — гнедом коне,
Крепкокостный и крепкотелый,
Поскакал в родные пределы.
Широко разлился Байкал,
Высоки вершины Алтая,—
Он спешил, как стрела, взлетая,
И на родину прискакал.
Тихо-тихо грустной тропою
Он приблизился к водопою.
Опечалился он, увидев
Край родной, врагами раздавленный,
Опечалился он, увидев
Свой народ, бедой окровавленный.
Становилось добычей тлена
Все, что прежде цвело кругом…
Совершенно не случайно Байкал назван здесь рядом с Алтаем, который во многих улигерах упоминается при описании родных краев главного героя эпоса, которые всегда изображаются красочно и с большой любовью. Вот как, например, рассказывается об охоте Гэсэра в одноименном улигере:
…Вот однажды, когда в тумане
Просыпалась земная ширь,
В золотящейся утренней рани
Встал Гэсэр, сказал богатырь:
«Мне баранье мясо и бычье
Опротивело, не по нраву.
Я хочу таежной добычи,
На Алтае начнем облаву».
На Бэльгэнс Гэсэр поскакал
По великим просторам Алтая,
То мелькая средь голых скал.
То в лесные чащобы вступая.
Без ночевки-дневки три дня
И три ночи он гнал коня.
Но с кургана ли, с горной ли вышки,
Даже из носу черной мышки
Он и капельки крови не пролил,
Кто же эти края обездолил?
Название Байкал в том отрывке из улигера «Гэсэр», где озеро упоминается вместе с Алтаем («Широко разлился Байкал»), в текстах на бурятском языке{118} передано через Байгал, что свидетельствует о давнем бытовании этого названия у бурят.
В связи с этим очень важно определить время создания героического эпоса бурятского народа. Однако в этом вопросе нет полной ясности. Академик Б. Я. Владимирцев считал, что эпические сюжеты у монголоязычных народов начали развиваться с конца XII в. Иное суждение высказывает А. И. Уланов. Он полагает, что эхирит-булагатские улигеры оформились в середине I тысячелетия. Н. О. Шаракшинова, по сути дела, склоняется к этому же мнению, отмечая факты упоминания текстов из «Гэсэра» в «Сокровенном сказании». М. П. Хомонов полагает, что вообще методологически неправильно искать в улигерах конкретные хронологические даты. В эпосе, по его мнению, отражен древнейший период истории бурятского народа, еще недостаточно изученный{119}.
Кроме того, определить по времени создания эпоса период, когда появилось то или иное географическое название, очень трудно еще и потому, что сам эпос постоянно видоизменяется. Он несет заметное влияние русского языка, оказавшего воздействие начиная со второй половины XVII в. И это воздействие довольно заметное. К примеру, в наиболее архаичном улигере «Айдурай Мэргэн» упоминается Тобольск, основанный русскими в 1587 г. Поэтому исследователи бурятского эпоса склонны считать, что географические названия, во всяком случае многие из них, проникли в текст эпоса в более поздние времена.
И все-таки вспомним две стихотворные строчки: