— Мисс Лемон, — сказал он, — сообщите мисс Барроуби, что я почту за честь посетить ее в любое удобное для нее время, если, конечно, она не предпочтет сама приехать ко мне. Печатать письмо не надо. Напишите от руки.
— Да, мосье Пуаро.
— А это счета. — Эркюль Пуаро подал еще несколько писем.
Ловкие руки мисс Лемон быстро рассортировали оставшуюся почту.
— Я оплачу все, кроме этих двух, — сказала она.
— Почему именно этих? По-моему, здесь все верно.
— Это счета фирм, с которыми вы лишь начали контактировать. Если вы, только открыв счет, тут же спешите его оплатить, вас могут не так понять. Например подумать, что вы рассчитываете на долгосрочный кредит.
— Гм! Мое восхищение вашими знаниями психологии британских торговцев.
— Да, вряд ли найдется что-нибудь, чего бы я о них не знала, — сухо подтвердила мисс Лемон.
Письмо к мисс Барроуби было должным образом написано и отправлено, однако ответа на него не последовало «Возможно, — подумал Пуаро, — старая леди сама раскрыла свою тайну». Однако он был немного удивлен, почему она в таком случае не сочла нужным уведомить его, что более не нуждается в его услугах.
Прошло пять дней, и мисс Лемон, получив как обычно от Пуаро распоряжения, неожиданно сказала:
— Эта мисс Барроуби, которой мы писали… Неудивительно, что она не ответила… Она умерла.
— Умерла… — тихо произнес Пуаро, и это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос.
Открыв сумочку, мисс Лемон извлекла из нее газетную вырезку.
— Я увидела это в метро и выдрала из газеты. Хотя мисс Лемон употребила слов «выдрала», Пуаро невольно с одобрением отметил про себя, что на самом деле она аккуратно вырезала заметку. Это было сообщение из раздела «Рождения, свадьбы и смерти», напечатанное в «Морнинг пост»:[3]
«26 марта… внезапно… в доме „Розовый сад“, Чарменс Грин… Амелия Джейн Барроуби, на семьдесят третьем году жизни. Просьба цветы не присылать».
Пуаро перечитал сообщение.
— Внезапно… — снова негромко произнес он и тут же, повернувшись в сторону мисс Лемон, сказал:
— Будьте так добры, мадемуазель, напишите письмо.
Карандаш мисс Лемон выжидательно замер. И хотя все ее мысли были сосредоточены на дальнейшем совершенствовании пресловутой системы, застенографировала она все быстро и четко:
Уважаемая мисс Барроуби!
К сожалению, я не получил ответа на свое письмо, но в пятницу я буду недалеко от Чарменс Грин. Я зайду к Вам, и мы обсудим проблему, изложенную в вашем письме.
Ваш и т. д.
— Отпечатайте это, пожалуйста, мисс Лемон! Если письмо отправить немедленно, оно сегодня же вечером будет в Чарменс Грин.
На следующее утро со второй почтой пришло письмо в конверте с траурной каймой.
Уважаемый сэр!
В ответ на Ваше письмо сообщаю, что моя тетя, мисс Барроуби, скончалась 26 марта, так что дело, о котором вы упоминаете, теперь не имеет никакого значения.
Искренне ваша,
Мэри Делафонтен
— Больше не имеет значения… — Пуаро улыбнулся. — Ну это мы еще посмотрим. En avant![4] В Чарменс Грин!
«Розовый сад», пожалуй, соответствовал своему названию, что не так часто можно сказать о подобных домах или поместьях.
Направляясь к парадной двери дома, Эркюль Пуаро невольно задержался, с одобрением глядя на аккуратно разбитые рабатки[5] по обе стороны дорожки. Розы уже почти были готовы к пышному цветению, а пока что цвели бледно-желтые нарциссы, ранние тюльпаны, синие гиацинты… Конец последней рабатки был частично окаймлен раковинами.
В голове у Пуаро зазвучал детский стишок про некую Мэри, у которой в саду почему-то растут серебряные колокольчики, ракушки и хорошенькие пастушки.
«Ну, может, здесь и нет пастушек, — рассуждал вслух Пуаро, — но, по крайней мере, одна хорошенькая служаночка все же есть, так что стишок мне вспомнился не зря».
На пороге у распахнутой парадной двери стояла аккуратная, небольшого роста служанка в чепчике и фартучке, и с удивлением смотрела на странное зрелище: посреди сада какой-то мужчина, по всей видимости иностранец, с огромными усами громко сам с собой разговаривал. Служанка и впрямь была очень хорошенькая, с круглыми голубыми глазами и румяными щечками.
Пуаро учтиво поднял шляпу.
— Pardon, здесь живет мисс Амелия Барроуби?
Служанка на некоторое время онемела от удивления. Глаза ее округлились еще больше.
3
«Морнинг пост» — ежедневная английская газета консервативного направления, основана в 1772 году, в 1937 году слилась с «Дейли телеграф».