— Да, ты правильно сказал, Кано-кун, — кивнула Хотару. — Детские обиды. Прямо в точку, — затем девушка сделала паузу, потому что подошёл официант. Она заказала лишь чашечку кофе и немного онигири. Я сделал такой же заказ. Чашечка кофе будет небольшой. Гораздо меньше того порога, за которым просыпается моя способность.
— В общем, вела себя как дура, — побледнела Хотару, спрятав взгляд.
— Посмотри на меня, Хотару-тян, — попросил я, и когда девушка вновь подняла взгляд, уже поблескивающий от слёз, мягко продолжил: — Я искренне рад, что ты осознаёшь свои плохие поступки. И теперь мы просто берём всё плохое, что было, — я взял со стола салфетку и скомкал её в руке, — и вот что с этим делаем. Всё. Этого больше нет.
— Это больше нет, — пухлые губы Хотару расплылись в улыбке, правда, слишком уж она была печальной. Что-то у неё случилось — теперь я в этом уверен.
— А теперь продолжим общаться так же, как и задолго до нашей ссоры, — добавил я, когда подошедший официант принёс наши заказы и забрал помятую салфетку.
— Хорошо, Кано-кун, — кивнула Хотару, попробовав онигири. — Хм… мне попалось с грибами.
Я попробовал свой рисовый треугольник:
— Угорь… Да, точно. Угорь.
Мы продолжили общаться, уже более свободно. Когда поели и перешли на кофе, Хотару вновь тяжко вздохнула. Ну ладно, не хочет говорить — я начну.
— Тебя что-то тревожит, Хотару-тян, или случилась какая-то неприятность? — предположил я.
— Да, неприятность, — Хотару побледнела ещё сильней. — Мой отец сильно заболел. Врачи нашли у него лейкемию… рак крови.
Меня эта новость, прямо скажем, потрясла.
— Может сдать повторные анализы? Провести более качественное обследование, — предложил я первое, что пришло на ум.
Хотя и так понятно, что отец Хотару уже должен был пройти обследования в лучших клиниках страны.
— Уже три раза проверяли. И диагноз подтвердился, — Хотару опустила взгляд на чашку кофе. — Причём состояние его резко ухудшилось. Поэтому, если я не могу прогуляться — не думай ничего дурного. Я теперь буду заботиться об отце, пока не поправится… Если он вообще поправится, конечно.
— Поправится, Хотару-тян, — ответил я. — Всё будет хорошо. Не отчаивайся и знай, что всё будет хорошо.
— Теперь уже ничего не будет хорошо, — выдохнула Хотару, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
— Ты будто уже похоронила отца. Верь, что он поправится, — успокоил я. — Я знаю тысячи случаев, когда больные раком излечивались и продолжали жить здоровой жизнью, умирая в глубокой старости.
— Да, ты прав, Кано-кун, — Хотару достала платок и вытерла уголки глаз. — Я что-то расклеилась. Не ожидала просто такой новости.
— Ты справишься, Хотару-тян, а я буду поддерживать тебя, — ответил я девушке. — Если что — звони в любое время.
— Сп… спасибо, Кано-кун, — растрогалась Хотару и всё-таки слёзная дорожка пробежала по её левой щеке.
Когда я отвёз Хотару к особняку её семьи и уже ехал домой, шальная мысль посетила меня.
А что, если мутаген может помочь её отцу? Надо бы спросить у Ёсикавы. Он как-то упоминал, что хочет вывести из мутагена вакцину от рака. Это одна из основных целей его деятельности. Но это точно будет нескоро. Если, конечно, его не поймают спецслужбы раньше.
Вернувшись домой, я весь вечер провёл, бесцельно щёлкая сотни каналов. Что я искал? Скорее всего, ничего. Просто хотел отвлечься от сторонних мыслей. Мне просто захотелось абстрагироваться от всего.
А чуть позже я уснул, даже не стал заглядывать в Лайн.
Уже утром увидел сообщение от Мико и написал, что уже спал в это время.
День выдался однообразным. Уборка, прогулка по парку, а
Затем меня вызвал профессор Ёсикава, в гостях у которого уже находилась Ишии. Вновь я прошёл очередные тесты и сдал анализ крови. Профессор в этот раз был каким-то растерянным. Что-то бормотал под нос. Но я не стал спрашивать. Сам расскажет, когда придёт время. Вернее, когда будут точные данные, а не предположения.
А воскресным вечером я посетил корпоративный клуб восточных единоборств, где прошли спарринги чемпионата. Уже одна восьмая «Короля единоборств».
Мне попался крепко сбитый высокий парень, которого я уложил на второй минуте. Одзаки в ответ поаплодировал моей технике. А Огава Айдо — тот самый злыдень, задиравший щуплого Нагасаву Масато — победил, чуть не задушив своего противника, и смерил меня презрительным взглядом. И что я ему плохого сделал? Это всё из-за того, что я из-за последнего резкого разговора? Какие-то агрессивные нынче пошли руководители. Кого ни тронь — все начинают прекращаться в бешеных собак, которых хочется тут же пристрелить.