Посовещавшись с хозяином, ко мне двинулся один из вышибал, широкоплечий, с горящими затаенной злобой глазами.
— Пожалуйста, отойдите от здания клуба, — спокойным, довольно высоким голосом попросил он. Ясно: парень умирает от желания поработать кулаками.
— Роб Митчелл никогда не разбирался в музыке, не разбирается и не будет разбираться, — повторил я. — Роб Митчелл — телеведущий.
Не зная, на что решиться, вышибала толкнул меня посильнее, и очередь неодобрительно загудела.
— А теперь послушайте, — не унимался я, — Роб Митчелл не слишком талантливый телеведущий.
Получив какой-то сигнал, вышибала бросился обратно в здание, а я взывал к собравшимся еще несколько минут, пока у клуба не остановилась патрульная машина. Из нее выбрались два полицейских в форме и забрали мегафон. Один из них ростом под два метра, другой примерно с меня и бритый наголо.
К ним вышел осмелевший Митчелл. Ха, а вид у него расстроенный!
— Этот человек угрожал мне и приставал к посетителям, — бойко врал он. — Арестуйте его!
Полицейские спокойно выслушали обе стороны конфликта, затем высокий, повернувшись ко мне, спросил:
— Сэр, обещаете не досаждать посетителям этого заведения?
— Нет! — отозвался я.
— Ну, — вздохнул бритый, — тогда придется вас арестовать.
К этому времени “Веранда” уже открылась, и торчки потянулись к входу, начисто забыв обо мне и моем мегафоне. Глядя, как меня сажают в патрульную машину, Митчелл победоносно ухмыльнулся. Мы медленно поехали по улице, и я увидел, как он, удовлетворенно потирая руки, возвращается в клуб.
Но стоило завернуть за угол, как полицейские начали смеяться.
— У него правда маленький член? — спросил высокий.
— Микроскопический, — весело отозвался я.
— Так я и думал, — проговорил бритый. — По роже видно!
Остановившись, они вытащили из мегафона батарейки и вернули его мне.
— Мы вас не арестовываем, — объявил высокий, — только не делайте больше глупостей!
— Нет, — кивнул я. — В смысле, обещаю.
— Не надо нервничать, — посоветовал бритый, — будете расстраиваться из-за каждой мелочи — останетесь, как я, без волос.
— Верно, — поддакнул его коллега, — только жаль, с вашей подружкой так получилось…
— Спасибо, — поблагодарил я, открывая дверцу.
— Поосторожнее! — предупредил бритый, и они покатили прочь, оставив меня на тротуаре с мегафоном в руках.
Доброжелательность со стороны полицейских окончательно выбила из колеи: что это за мир, в котором самые близкие сознательно причиняют боль, а предполагаемые враги относятся по-человечески?
Рыдая, я забрел в гей-бар недалеко от станции Пиккадилли и набрался до помутнения рассудка. Смутно помню, как приятного вида усатый мужчина держал меня над раковиной, пока меня рвало пивом. Потом, сильно шатаясь, я побрел к станции с нетвердым намерением успеть на последний поезд домой. Не то чтобы не хотелось вести машину в нетрезвом состоянии, просто я не помнил, где ее оставил.
Поезд уже ушел. Пришлось выйти на улицу и ждать под дождем такси. И тут, проверив карманы, я обнаружил, что денег нет.
Я пошел пешком. Водители проезжавших мимо машин (все как на подбор с круглыми манчестерскими лицами) то и дело сигналили или опускали окна, чтобы прокричать неразборчивое ругательство. Можно подумать, ни разу пьяного с мегафоном не видели!
Один из наглецов оказался особенно приставучим: нарочно ехал медленно, свистел, кричал. Я даже глаз поднять не решался, чтобы пьяную апатию ненароком не приняли за агрессию. Хлопнула дверца, и я весь подобрался в ожидании беды, а когда схватили за руку, вырвался и, оглянувшись, увидел брата. Бен улыбался.
Неведомая сила потащила в сторону, но брат не дал упасть.
— Привет, дурень!
— Привет, привет, привет! — залопотал я. — Жутко рад тебя видеть! Видишь, на поезд опоздал.
— Неудивительно, — покачал головой Бен, усаживая меня в потрепанный “мерседес”. — Время-то два ночи! А мегафон зачем? — застегнув на мне ремень безопасности, спросил он, а потом схватил папину игрушку и закричал: — Теперь послушай: ты дурак, Гай, круглый дурак!
— Да уж, — кивнул я, — знаю.
— Мне Натали позвонила, — пояснил он, когда “мерседес” слился с потоком транспорта.
— Как она разговаривала?
— Обычно: как высокомерная заносчивая сучка. Заявила, что ты в Манчестере, у “Веранды” дурака валяешь. Я поехал туда, но тебя не было. Четыре часа на поиски потратил, идиот ты несчастный!
Пришлось рассказать об обращении к нации и двух полицейских, которые смеялись над взрослым мужчиной с детским членом. Бен хохотал как чумовой. Мы ехали по Ливенсхалму под магнитофонную запись Кейт Буш.