В этой книге я не учу переводить и не рассказываю, как перевожу я. На эту тему есть гора прекрасных книг, и нет нужды добавлять к этой горе свой камешек.
Я собрал здесь истории, примеры и доводы, помогающие разобраться в главном, как мне кажется, вопросе: что делает перевод.
Я попытался охватить всю картину целиком, исследуя роль перевода в культурной, социальной и других сферах человеческой жизни. Для этого я проштудировал груды учебников и статей, опросил толпы знакомых экспертов, но зачастую опирался и на собственный опыт.
Поскольку вырос я в Англии, а живу в США, в фокусе этой книги неизбежно оказался англоязычный мир.
Поскольку английский язык сейчас доминирует в международном общении, его носителям, не связанным с переводческой деятельностью, понятие перевода дается труднее, чем всем остальным. В основном поэтому я и собрался о нем написать.
Выясняя, что делал перевод раньше и теперь, что и почему о нем говорили, сводится ли перевод к единому процессу или подразделяется на разные, мы совершим путешествие во времени и пространстве, переносясь из Шумера в Брюссель и Пекин, обратимся к комиксам и классической литературе, углубимся в дебри таких разных дисциплин, как антропология, лингвистика и информатика. При попытке понять, что делает перевод, возникает столько разных вопросов, что вопрос о том, в чем он вообще заключается, можно на время отложить в сторонку.
1. Что такое перевод?
Дугласу Хофштадтеру, ученому-когнитивисту из Индианского университета, очень нравилось вот такое короткое стихотворение французского поэта и острослова Клемана Маро:
Хофштадтер разослал его множеству своих друзей и знакомых и попросил перевести на английский, соблюдая по возможности формальные свойства оригинала, которые описал так:
1) двадцать восемь строк,
2) по три слога в каждой,
3) рифмованные двустишия,
4) последняя строчка совпадает с первой,
5) по ходу стихотворения формальное вы сменяется неформальным ты,
6) в стихотворение включено имя поэта{1}.
В следующие несколько лет Хофштадтер получил десятки переводов. Будучи совершенно разными, все они, несомненно, были переводами стихотворения Маро. Этим простым опытом Хофштадтер продемонстрировал одно из самых странных и удивительных свойств перевода: каждое высказывание нетривиальной длины может быть переведено различными способами; для каждого высказывания есть бесчисленное множество приемлемых переводов.
С прозой результат был бы таким же. Дайте сотне квалифицированных переводчиков страницу текста — и шансы, что хотя бы два перевода полностью совпадут, окажутся близки к нулю. Из-за этой особенности межъязыковой коммуникации многие считают, что тема перевода не представляет никакого интереса, поскольку перевод всегда приблизителен и, следовательно, второсортен. Именно поэтому слово «перевод» не служит названием традиционной академической дисциплины, хотя среди переводчиков много ученых из других областей. О каких теориях и законах процесса можно говорить, если он дает неопределенные результаты?
Однако я, как и Хофштадтер, считаю иначе. Многообразие переводов — яркое свидетельство бесконечной гибкости человеческого мышления. Вряд ли на свете есть тема интереснее.
Чем же на самом деле занимаются переводчики? Сколько разновидностей перевода существует? Что говорят нам проявления этой загадочной способности о человеческих сообществах прошлого и настоящего? Какое отношение имеют переводы к использованию языка вообще и к нашим представлениям о языке?
1