Малфой оторвался от пергамента как раз тогда, когда ей оставалось два шага. Он увидел Гермиону, встал ровно и даже опустил руки.
Один шаг.
— Хэй, Грейнджер, у тебя такое лицо, как будто…
Резко, дерзко и страстно. Пока страх не парализовал окончательно. Гермиона схватила его за галстук, дернула вниз, заставив наклониться к себе, и поцеловала. Сначала поцелуй вышел, как ей показалось, недостаточно дерзким, поэтому пришлось поднажать. Малфой ответил спустя целую секунду, но зато с не меньшим рвением, чем она сама. Это был долгий поцелуй. Долгий, глубокий и яблочный. Малфой отлично умел целоваться. Гермиона даже не думала, что ей может так понравиться. Оставался только один вопрос, как теперь это закончить. Резко отпрянуть — некрасиво и не страстно. Нельзя после такого начала потерять баллы на финише. Но к счастью, Малфой закончил поцелуй сам. Но не отстранился. Стоял и смотрел ей в глаза, как будто ждал чего-то. Но чего? Продолжения?
— Двадцать баллов Гриффиндору, — прошептал он. — А теперь отпусти мой галстук.
Гермиона разжала пальцы и сделала шаг назад. Как она могла забыть? Вот же глупость. Малфой скептически осмотрел измятый атлас и откусил от яблока.
— Это было за возвращение значка, — на всякий случай пояснила Гермиона.
— Я понял, — Малфой снова уставился в пергамент. — У тебя есть вишневый блеск для губ? Я люблю вишневый.
— Не думай, что это повторится, — возмутилась Гермиона.
— Звучит как вызов, — Малфой снова откусил от яблока.
— Второй раз я такой ошибки не совершу, — Гермиона поняла, что щеки начинают гореть.
— Ах, как приятно, что ты считаешь меня всемогущим, — усмехнулся Малфой, отворачиваясь к столу.
— Я не об этом. И вообще, я могла бы отвертеться, но честно выполнила обещанное! Если ты думаешь, что…
— Лучше бы отвертелась, — зло перебил Малфой, начав со стуком переставлять на столе пузырьки. — Чмокнула бы меня в щеку и сделала милое личико, а не такое, как будто я дементор.
Гермиона зажмурилась. Вот теперь все было совсем плохо. Как она могла упустить этот момент? Малфой же очень наблюдателен, он все понял. Он вообще отлично умел понимать. Она могла бы просто ему сказать или действительно поцеловать в щеку, но нет, ей приспичило сделать глупость. Это уже вторая глупость, совершенная ею в обществе Драко Малфоя. Хотелось бы счесть, что он ее провоцирует, но это неправда. Сейчас он был вообще ни при чем. Она сама загнала себя в ловушку и сама придумала, что выпутываться будет именно так и никак иначе. И наверно, Малфой обиделся. Она бы обиделась, если бы к ней так отнеслись.
— Прости.
Малфой не ответил и не повернулся.
— Я не хотела тебя обидеть, — Гермиона подошла к столу и обозрела порядок, который Малфой продолжал делать все идеальнее.
— У нас много работы, — холодно ответил он.
— Ладно, — Гермиона решила не настаивать, в конце концов, им просто нужно сварить вместе зелье. — Давай, может, я начну, тогда и заканчивать мне?
Малфой сделал жест рукой, уступая, и отошел от стола, усевшись в кресло рядом. Гермиона поставила котелок на горелку и зажгла огонь. Воду, исходя из рецепта, нужно заливать в теплый котел.
— Я хочу сказать тебе кое-что важное, но не в уверен, что стоит, — медленно произнес Малфой.
— Если это не относится к зелью, то и правда не стоит, — стараясь не отвлекаться, ответила Гермиона.
— А если это касается именно зелья? — Малфой покинул кресло и встал в шаге за ее спиной. Его рука легла ей на плечо. Как будто удерживая на месте.
— Тогда говори, — Гермиона всем телом чувствовала напряжение, исходившее от Малфоя.
— У меня есть три причины считать, что это зелье пойдет в употребление.
— Что? — Гермиона дернулась, пытаясь обернуться, но рука Малфоя не позволила ей это сделать. Он отчего-то не хотел, чтобы она на него смотрела, и это заставило ее относиться к его заявлению серьезно.
— Котел перегреешь, — заметил Малфой. И Гермиона поспешно вылила половину колбы дистиллированной воды в серебряное нутро маленького котелка.
— Веришь мне? — тем временем спросил Малфой.
— Этого не может быть… — пробормотала Гермиона.
— Могу доказать, — медленно протянул Малфой. — Начни пока измельчать александрийский лист.
Гермиона взяла нож и, сверившись с рецептом, отсчитала шесть узких зеленых листочков.
— Первая: наш конверт желтый, а у всех остальных были белые. Из этого я могу заключить, что Слагхорн не планировал выдавать это задание, но решил воспользоваться случаем.
Гермиона пожала плечами, цвет конверта ничего не доказывал.
— Вторая: на всех листах герб госпиталя Святого Мунго. Это зелье заказали самому Слагхорну, и он спихнул варку на нас, решив заработать.
— Это может быть старый, давно выполненный заказ. Мало ли когда этому, — Гермиона взглянула на другой пергамент, — Закарии Хардману понадобилось восстановить конечность.
— Ему не так давно отрубили руку, чтобы заказ был старым. Скорее, его очередь на процедуру только подошла. И то, думаю, он добился этого всеми правдами и неправдами. Другие годами ждут.
Гермиона продолжала кромсать зеленые листья. Логика в словах Малфоя, конечно, была. Если верить в то, что Слагхорн продает ученические зелья, то почему бы ему не продать и это. И она, и Малфой — взрослые, без пяти минут дипломированные волшебники. Последняя реплика Малфоя означала, что он знает, что случилось с человеком, метрические данные которого указаны в рецепте. Вопрос вертелся на языке, но задать его — означало копнуть прошлое и неизвестно, насколько глубоко. Малфой по-прежнему держал руку на ее плече, и чем дольше она молчала, тем сильнее сжимались его пальцы.
— Ты делаешь мне больно, — сдержанно оповестила Гермиона. Пальцы тут же разжались, и рука исчезла. Как раз вовремя, чтобы она могла засыпать измельченные листья в закипающую воду. Малфой не подавал признаков присутствия. Гермиона рискнула обернуться и была вознаграждена за смелость возможностью полюбоваться на спину Малфоя. Он просто стоял посреди гостиной спиной к их работе. Даже наполовину съеденное яблоко было забыто на подлокотнике кресла.
— Есть подробности, о которых ты не хочешь говорить? — спросила она.
Малфой кивнул.
— Ты знаешь этого человека? И знаешь, что произошло?
Еще один кивок.
— Это случилось… — Гермиона запнулась, пытаясь смягчить формулировку, — в прошлом году?
— Двадцать шестого февраля, — каким-то не своим голосом ответил Малфой. — Это случилось в розовой гостиной Малфой мэнора. Я был там в тот момент. И это третья причина.
Гермиона замолчала. Других вопросов не требовалось. Опомнившись, она вернулась к зелью как раз вовремя, чтобы помешать его три раза против часовой стрелки и добавить девять ягод волчьего винограда.
— Война окончена, — решила подбодрить его она. — Что бы тогда ни произошло — это в прошлом. Все получили по заслугам…
— Слагхорн явно так не считает.
— Это его проблемы. Мы просто сварим зелье и сделаем это хорошо. И даже если ты прав, и оно предназначено для живого человека, это не должно нас волновать по крайней мере в эти десять часов.
Малфой молчал. Но больше отвлекаться от зелья Гермиона не могла. Более того, ей уже требовалась помощь.
— У тебя сегодня костюм недостаточно дорогой, что ли?