Гарри, старательно сдерживавшийся, громко рассмеялся.
— Надо было его позвать, про сортир — гениально, — подытожил он. — Эх, лучше бы ты оказался беглым пожирателем.
— О, ну конечно, — фыркнул Рон. — Тебе проще, если б я где-то мертвый валялся, чем живой, зато думающий своей головой.
— А ты не думал, что я беспокоюсь?! — Гарри мгновенно растерял все свое веселье. — Что я боюсь тебя отпускать в Африку, а тебя там убьют и съедят? Что я боюсь, что тебя женит на себе какая-нибудь дура. Что я потеряю лучшего друга!
— Потому что ты в меня не веришь!
— Я верю!
— Нет! Поверь, что я справлюсь. Что я вернусь из экспедиции с трофеями и классной девчонкой. В крайнем случае, сможешь мне сказать «я же тебе говорил». Но сейчас поверь в меня! Мне так нужна твоя поддержка, ты не представляешь даже.
На какое-то время воцарилось молчание. Гарри и Рон сверлили друг друга взглядами. Гермиона пыталась осознать все сказанное. Все оказалось куда хуже, чем она думала. Год она не замечала, что у Рона проблемы. Не обратила внимания на изменения. Да она сама должна была отвести его к колдопсихологу. Но он ей не сказал. Не мог довериться, потому что она слишком многого хотела. Не соответствовать ожиданиям — это был ее личный кошмар. И она невольно погрузила в него Рона. А возможно, сейчас начала делать то же самое с Малфоем. Обвинила его в том, что его не было рядом, когда он и не должен был быть. Он, наоборот, пытался не мешать, а она в итоге на него за это наорала. Может, ей тоже стоит возобновить сеансы?
— Только попробуй умереть в этой своей Сахаре, — грозно произнес Гарри и, встав, подал Рону руку. — Я приеду, откопаю твой иссохший труп и буду бить, пока ты не оживешь.
— Звучит не очень правдоподобно, но ты, пожалуй, можешь, — усмехнулся Рон, хватаясь за предложенную опору. — Спасибо, друг.
— Все равно меня это все бесит, — заметил Гарри.
— Может, стоит сходить к колдопсихологу? У них там есть курсы по контролю бешенства, — весело предложил Рон.
— Не бешенства, а гнева, — машинально поправила Гермиона.
— Так все же, зачем ты забрал у Гермионы кольцо?
— Ну, это так надо, — Рон пожал плечами. — Чтобы я был уверен, что у нас все кончено. Ну и Гермиона тоже. Я его выкинул, если что.
— Да уж. Теперь между нами точно все кончено. — Гермиона встала и направилась к двери.
Оставаться с помирившимися Роном и Гарри было невмоготу. Она чувствовала себя лишней. Принять решения Рона и порадоваться за него она не могла. А сидеть и смотреть на то, как жизнь оставляет ее на обочине, не имела никакого желания.
— Но причем здесь Малфой? Он что, знал про колдопсихолога? — внезапно вспомнил Гарри.
— Он видел меня в приемной однажды. — Рон пожал плечами. — Мог догадаться.
Гермиона передернула плечами и рванула на себя дверь. Та, конечно, не поддалась.
— Герм? — встревожился Гарри.
— Все хорошо, — ответила она, не оборачиваясь. — Мне просто нужно побыть одной.
— Мне жаль, что у нас не получилось, честно, — мягко сказал Рон.
— А мне уже нет, — зло ответила Гермиона. — Ты прав, это твоя жизнь и тебе решать. Гарри, открой мне.
Поттер послушно снял заклинание, и она вышла, громко хлопнув дверью напоследок.
Коридор был пуст. Оно и к лучшему, притворяться перед кем-то, что все хорошо, у нее не было сил. Она злилась. На Рона, за то что он не оставил ей шанса, на Гарри, за то, что так легко принял его сторону, как будто стоило Рону сказать, что «вот, я все переосмыслил» — и причиненная ей боль уже не считается. И на себя, за то, что злится на друзей. А еще на Малфоя. За эти четыре дня. За четыре дня безоблачного счастливого обмана. Он знал, что происходит с Роном. Не мог не догадаться и воспользовался этим.
Видеть никого не хотелось, и она направилась прямиком в спальню. Даже если Джинни там, она может залезть в кровать, задернуть шторы балдахина, наложить заглушающее и побыть наконец одна.
========== 9 ==========
Стоило Гермионе зайти в комнату, как надежда на одиночество скончалась в муках. Она даже сначала подумала, что ошиблась дверью, но ее вещи были на положенных местах. В отличие от гостей.
На их с Джинни общем столе сидела Панси Паркинсон при полном параде и, попивая кофе из маленькой белой чашечки, покачивала ногой в шикарной красной туфле. Рядом на стуле, в нарушение строгого школьного правила, курил трубку Блейз Забини. А на ее кровати Грегори Гойл устроил пикник и мини-сражение мармеладных медведей с желатиновыми червями.
— Ты, вероятно, хочешь знать, откуда у нас пароль и что мы здесь делаем? — светским тоном осведомился Блейз. — Отвечаю: пароль дала Джинни Томасу, он сказал его Финнигану, а тот, соответственно, мне. И мы решили наведаться в гости.
— Зачем? — растеряно спросила Гермиона, мысленно сделав отметку обсудить с Джинни секретность паролей.
— Как бы тебе вежливо объяснить, староста, — Панси оставила чашечку. — У нас есть друг по имени Драко Малфой, слышала о нем?
— Такой высокий блондин в модных костюмчиках, — счел необходимым подсказать Гойл.
— Спасибо, Грег, — Панси одарила Гойла лучезарной улыбкой. — Так вот, а у нашего друга Драко есть серый костюм в тонкую белую полоску. Этот костюм он надевает лишь тогда, когда собирается сделать что-то очень серьезное. И сдается нам, что на этот раз дело в тебе.
— Костюм? — Гермиона рассмеялась. — Серьезно? Панси, я понятия не имею, что за отношения у Драко с его костюмами, но я тут совершенно ни при чем.
— Ты зря отказываешься от сотрудничества, Грейнджер, — вздохнул Забини. — Мы ведь с миром пришли, но можем и передумать.
— Слушайте, я не знаю, что задумал Драко и при чем здесь его костюмы, я просто устала и хотела бы побыть одна, — Гермиона демонстративно отступила от двери.
Панси и Блейз переглянулись. Блейз кивнул, и Панси продолжила.
— Что ж, к сути: мы надеемся, что сейчас ты пойдешь в гостиную и будешь ждать возвращения Драко. А потом убедишь его не вмешиваться в ваши с Уизли разборочки.
— Не вмешиваться во что? — Гермиона начала понимать, что происходит. Очевидно, Малфой действительно мог как-то отомстить Рону, слизеринцев это беспокоило, и они пришли, чтобы договориться с ней. Пусть и в своей манере.
— Ты думаешь, после войны мы в опале и ничего не сможем тебе сделать, — предположил Забини.
— Но мы всегда так жили, — улыбнулась Панси. — Нас не любили, боялись, презирали, так что мы умеем добиваться своего в таких условиях. Гойл, поясни ей простым языком.
— Панси и Блейз расстроены, что Драко напрягается из-за тебя, — просто сообщил Гойл. — А когда они расстроены, они пьют кофе, едят пироженки и сплетничают. Очень громко, чтобы все слышали.
Гермиона моргнула. Видимо, сейчас ей угрожали. Угрожали, потому что переживали за Драко Малфоя. Друзья действительно его любили. И она их понимала, Драко было за что любить, если уж на то пошло.
— Я ни о чем его не просила. И если вы думаете, что я хочу, чтобы он что-то… — запротестовала Гермиона.
— Вот ему это и скажи, — перебил Блейз. — И постарайся быть очень убедительной, иначе очень убедительными можем быть мы. Ты же не хочешь внезапно прослыть плохой девочкой или плохим человеком.
— Я с ним поговорю, но не потому, что боюсь твоих угроз, Забини. А потому что действительно не хочу, чтобы он что-то делал.
— Причины нам не интересны. Нам важен результат, — Блейз поднялся и подал руку Панси. Чашечка на столе стала перстнем, и Паркинсон надела его на палец Забини.
— Мы очень на тебя рассчитываем, — мило улыбнулась Панси, и они с Блейзом вышли первыми.
Грегори же спешно запихивал в рот мармелад.
— Гойл, — Гермиона решила, что если кто и скажет правду, то это он. — Зачем вам это?
— Драко — лучший из нас, — ответил Гойл, проглотив не жуя. — Мы не можем оставить его одного, но если сцепимся с Поттером — будет о-го-го-го.
— Но почему Драко решил мстить Рону?
— Он думает, что тебе больно.
— Грег, детка, — позвала из коридора Панси. — Мы ждем.
— Извини, — Грег застенчиво улыбнулся и удивительно грациозно выскользнул из комнаты.