Но едва их губы соприкоснулись, над головой взорвался красными искрами вопиллер и голос Панси заверещал:
— Драко, Блейз в обмороке, срочно аппарируй в особняк! Срочно — значит не переодеваясь!
— Пойду срочно убью их обоих, не переодеваясь, — холодно сказал Драко, отстранившись. — Пожалуйста, приходи на концерт. Я пришлю за тобой домовика через час.
Возразить Гермиона не успела, да и что было возражать? Она только что почти точно выяснила причину, по которой у нее вдруг появился такой потрясающий друг, как и тот самый секрет, который этот друг скрывал. Все было просто: она нравилась Драко Малфою и как идиотка не замечала этого. Вопрос был лишь в том, достаточно ли ей нравился Драко Малфой, чтобы попробовать с ним встречаться. Но как минимум, он нравился ей достаточно, чтобы все-таки сходить на концерт. На сборы оставался всего час, и она решила не терять времени.
========== 12 ==========
Через час за Гермионой действительно явился чопорный, как старая вдова, домовой эльф. Одет он был в черную наволочку с белым треугольником на груди. Похоже, наволочка была призвана имитировать вечерний костюм.
— Мисс Гермиона Джин Грейнджер? — прочел эльф с карточки. — Мистер Забини имеет честь пригласить вас на свой концерт и рад предложить вам Финки в качестве сопровождающего, — пафосно выдал эльф и поклонился, шмякнув ушами об пол.
— Благодарю мистера Забини и вас, Финки.
— Финки передаст с большим удовольствием. Благодарить Финки не надо. Финки счастлив подержать за руку мисс Гермиону Грейнджер! — воодушевился эльф, протягивая Гермионе костлявую руку с накрашенными черным ногтями.
Подумав, что у Забини, наверно, от нервов совсем снесло крышу, Гермиона встала с кресла, в котором ждала, взялась за миниатюрную руку и оказалась в огромном зале, полном людей. На секунду она растерялась, оказавшись на ярком свету после полумрака гостиной. Конечно, домашним эльфам антиаппарационные барьеры не помеха. Но все равно мог бы хоть предупредить. Однако эльф уже исчез, оставив ее в толпе. Толпа оказалась не такой уж толпой и по большей части состояла из знакомых людей с преобладанием слизеринцев. Свет был не таким уж и ярким, а зал не таким уж большим. И к удивлению Гермионы, совершенно никаким. Просто серый мраморный зал, ни единого украшения, белые рамы на очень обычных окнах, светло-серые шторы. Такой зал она ожидала бы встретить в министерстве. Но никак не в доме обожавшего украшения Забини.
Взяв с пролетавшего мимо подноса бокал с шампанским, Гермиона отправилась на поиски Малфоя. С ней, к счастью, никто не здоровался и не заговаривал. Но каждый, мимо кого она проходила, провожал заинтересованным взглядом.
— Мисс Грейнджер, — голос был знакомым, но Гермиона не сразу поняла, кому он принадлежит.
А когда владелец этого голоса вырос перед ней, то не узнала и его. Это был высокий молодой человек с темными, почти черными волосами, ниспадавшими ниже плеч, и тонкими чертами лица. Половину этих черт скрывала белая, украшенная золотыми узорами маска. Сам молодой человек тоже был весь в белом, а его мантия, видимо, составляла с маской некий странный комплект.
— Не узнаешь меня? — спросил он.
— Простите…
— Мы же учились вместе. Только я в Слизерине.
— Нотт? — пораженно прошептала Гермиона.
— Для моей спасительницы просто Тео, — улыбнулся Нотт.
— Не понимаю…
— Если бы не ваша троица, я бы умер от проклятья, — Теодор постучал пальцем по маске. — Он любил наказывать детей за проступки отцов.
— Изуродовал? — спросила Гермиона, забыв, что это невежливо. Нотт в школе был одним из самых красивых парней и самых язвительных. Смотреть на то, что с ним сделала война, Гермионе было почти больно.
Теодор кивнул и грустно улыбнулся.
— Мне жаль.
— Спасибо. Составишь мне компанию? — он протянул руку в белой перчатке, и Гермиона поняла, что проблемы у Нотта не только с лицом. Ведь на руке, в которой он держал бокал, перчатка отсутствовала.
— Я здесь вроде бы не одна… — Гермиона огляделась.
— Ах, как я мог быть таким дураком? — ничуть не смутился Нотт. — Конечно, такая девушка, как ты, не может прийти одна. И кто же этот счастливец?
— Малфой.
Видимая часть лица Нотта изменилась до неузнаваемости.
— Когда отшиваешь, Грейнджер, делай это изящнее, — сквозь зубы процедил он.
— Но меня правда пригласил Драко, — Гермиона не собиралась давать себя в обиду.
Нотт прикусил губу и некоторое время смотрел на нее.
— Реально не врешь? — растеряв весь светский лоск, спросил он. — Он прям тебя пригласил, а не типа «приходи к Забини, гр»… «всезнайка»?
— Тебе-то какое дело? — Гермиону начинало это злить. И она искала в толпе кого-то более-менее ей приятного, чтобы распрощаться с Ноттом.
— Да никакого, конечно, но… — Нотт прикусил губу. — Слушай, я — слизеринец и умею пользоваться случаем.
Гермиона закатила глаза.
— Я тебе сейчас кое-что покажу, а ты не забудешь мою честность и похлопочешь за меня в Мунго.
— Мерлин, Тео, если тебя можно вылечить, то вовсе необязательно…
— Добрая ты. Добрая дурочка, — усмехнулся Теодор и, взяв ее под руку, вывел на балкон. Такой же серый и такой же никакой, как и зал.
— Вон, посмотри на уровень ниже и немного налево, — кивнул он в нужном направлении.
Гермиона посмотрела на нижний балкон и увидела Малфоя. Он, в парадной мантии, беседовал с высоким мужчиной в черном и хрупкой блондинкой в воздушном кремовом платье.
Гермиона обрадовалась. Во-первых, потому что нашла Малфоя гораздо быстрее, чем ожидала, и теперь можно было отвязаться от Нотта, а во-вторых, потому что высоким мужчиной оказался профессор Фурье.
— Ну и? — спросила Гермиона.
— Ты смотри, смотри, она все время это делает.
Гермиона снова уставилась на Малфоя. И как раз вовремя, потому что блондинка обняла его и поцеловала в щеку.
— Знаешь, кто это? — спросил Нотт.
— Наш новый профессор зельеварения.
— Хм, а Малфой хорош, — Нотт пригубил шампанское. — Это Франк Фурье. Он варит зелья для миссис Нарциссы. А блондинку зовут Жозефина, она его дочь.
Гермиона смотрела на то, как Жозефина продолжает держать Малфоя за руку.
— Малфой уже три месяца ее обхаживает. Всем присоветовал ее папочку. Хотя не буду кривить душой, он и правда крутой зельевар. Миссис Нарцисса цветет.
— А чем она больна? — не отрывая взгляда от шепчущихся Драко и Жозефины, спросила Гермиона.
— Да ничем, — фыркнул Нотт. — Красота подувяла на войне и с возрастом. До Рождества у Малфоев ни гроша не было, но они деньги из воздуха умеют делать. И как только встали на ноги, Драко начал отстегивать всем, кому только можно, чтоб матушку в свет вернуть.
Гермиона его почти не слышала. Она стояла и смотрела. И не могла поверить. Почему? Зачем Драко так с ней поступил? Пока она собиралась, она вспомнила все их совместные вечера и прогулки, и не было сомнений: он ухаживал за ней, ненавязчиво, но с явными намерениями. И ее сердце пело от счастья. Он ей нравился. Не просто нравился, подбирая платье, она уже знала, что влюблена в Драко Малфоя. В его голос, в его взгляд, в его манеру держаться, во все, что с ним было связано. Как она могла так долго этого не понимать, если ежесекундно думала только о нем с той самой ночи, когда они случайно встретились в коридоре? Когда он первый раз рассмешил ее, в душе зародился хрупкий цветок, который рос, пока она наблюдала за ним, чтобы случайно не оказаться рядом и не вызвать новых подозрений. И расцвел, когда они начали тесно общаться.
Но теперь. Теперь все пошло прахом. У Драко Малфоя была девушка. Красивая, хрупкая, похожая на ангела Жозефина Фурье. Дочь зельевара. Наверняка чистокровная. Вот почему Панси и Блейз беспокоились. Вот к чему завел свой разговор Грег. Он не ее показывал Малфою. Он же сказал: раз Малфой не ест сладкого — значит плохой из него муж. А она не обратила внимания.
— Так что, все еще утверждаешь, что он тебя пригласил? — поинтересовался Нотт, облокачиваясь на перила.
В этот момент Малфой поднял голову и увидел Гермиону. Нотт отсалютовал ему бокалом. Гермиона смотрела, как Драко на прощание сжимает руку Жозефине и скрывается из виду. И понимала, что если сейчас не уйдет, то устроит мерзкую и ничем не обоснованную сцену прямо посреди полного людей зала.