— Ты с ума сошел? — Гермиона похолодела. — Ты зачем…
— Публичные извинения.
— Я же сказала, что если ты только ради Жозефины, то это не поможет.
— А если только ради того, чтобы ты снова была рядом?
Гермиона растерянно молчала. Надпись мигала, увеличивалась в размерах и переворачивалась. И тут ее посетила мысль. «Готов на все» — значит на все.
— Могу встать на колени, — со вздохом предложил Драко. — Но только в нашей гостиной.
— Ответь мне честно, почему ты помог Жозе? Я знаю, что тебя бы не тронули его… Ее злоключения. И вы слишком дальние родственники, чтобы списать на любовь к семье. Так в чем же дело?
— Лучше бы на колени… — побелевшими губами пробормотал Малфой.
— На коленях ты после вот этой выходки, — Гермиона потрясла газетой, — будешь выглядеть жертвой злобной меня. Так что если я тебе важна — отвечай, или я ухожу.
— У Жозе была колдография… — еле слышно выдохнул Малфой. — Позор от того, что он парень в платье и сквиб, меркнет по сравнению с тем…
— И что на ней? — поторопила Гермиона.
Малфой горестно вздохнул. И снова полез во внутренний карман.
— Он от души попользовался тем, что жил полжизни в глуши и никто из родственников не был с ним знаком. — Малфой вынул прямоугольный кусочек картона и протянул Гермионе.
Она взяла и, готовая ко всему, перевернула. Первое, чего она ждала: крови и мертвых тел и Малфоя посреди этого всего. Но действительность оказалась гораздо смешнее и ужаснее. На колдографии Драко Малфой жарко целовался с потрясающе красивой блондинкой в розовом платье. При ближайшем рассмотрении оказавшейся Жозефом. Гермиона хихикнула, а потом, не сдержавшись, рассмеялась в голос.
— Как ты умудрился так попасть? — сквозь смех выдавила она. — Это же просто…
— Думаешь, я один такой? — зло спросил Малфой. — У Жозе целая пачка таких фото, и каждая тянет на скандал и позор до конца дней. Он и из Франции-то убрался, потому что есть в его коллекции снимок, за который его могут убить.
Гермиона попыталась представить заголовки газет. О да, такого Малфою долго не забудут. А по праздникам будут еще и напоминать. Даже слава мальчика-который-выжил, пожалуй, померкнет перед поцелуем с девушкой-которая-парень. Но каким же искренним он был, она даже не подумала усомниться в его трагедии.
— Значит, он мне наврал про свою тяжелую жизнь, — разочаровалась Гермиона.
— О нет. Жозе никогда не врет. Все так и было, просто он забыл сказать, что это было два года назад, — слегка улыбнулся Малфой. — Его матушка ждала, что он приползет к ней на коленях и будет умолять, а Жозе вместо этого начал шантажировать по очереди всех, с кем успел поцеловаться. И жил, не зная бед, пока не прищемил хвост одному очень уважаемому в криминальных кругах месье, которому проще было убить, чем заплатить. Бежали они и правда в спешке, бросив все, и еле спаслись. Так что положение у него было достаточно серьезным, чтобы пустить в ход эту колдографию.
— И Жозе не боится, что я всем расскажу?
— А ему-то что? — Малфой вздохнул. — Ты представь статьи: «Как Гермиона Грейнджер узнала, что под юбкой у Жозефины Фурье? Читайте на пятой странице».
— Скитер придумает лучше, — уверенно сказала Гермиона. — Но да. Статейка будет та еще.
— Вот-вот, — задумчиво протянул Малфой. — Боюсь, что его даже убить будет теперь мало. Он отлично учится на ошибках. И я пока не вижу способа его обезвредить.
— Я-то думала, ты на интригах собаку съел, а тебя вокруг пальца обвели, как мальчишку, — рассмеялась Гермиона, но, поймав яростный взгляд, добавила: — В смысле, мне так жаль, что тебя обманули таким отвратительным образом.
— Спасибо за понимание, Грейнджер, — Малфой вырвал у нее снимок и, сунув в пиджак, развернулся, чтобы уйти.
Все еще улыбаясь, Гермиона схватила его за локоть и порадовалась тому, как он замер, не смея поверить.
— Все-таки тебе она нравилась, — ехидно произнесла Гермиона, обходя Малфоя.
— Это было просто развлечение, не больше.
— Умеешь ты развлекаться, — снова хихикнула Гермиона, заглядывая ему в глаза.
— Не особенно, как видишь, — Малфой слегка улыбнулся, наклоняясь к ней. — Но ты со мной скучать не будешь, обещаю.
Гермиона хотела сказать, что она еще не решила и ей нужно подумать, но его горячие губы уже накрыли ее собственные. И все мысли растворились в этом поцелуе и в бешеном стуке сердца. Этот поцелуй был почти таким же, как прошлый: жадным и яростным, но теперь Гермиона не думала о том, как его разорвать. Она вообще ни о чем не думала, утопая в ощущениях, в мягкости чужих губ, ловкости языка и в жаре тела, который чувствовался даже сквозь плотную ткань пиджака.
***
Дорогой Рон!
Я знаю, как у вас туго с почтой, и надеюсь, ты получишь это письмо хотя бы в начале сентября.
Через час начнется выпускной, и мы с Гарри очень жалеем, что ты далеко. Директор сказала, что уже отправила тебе твой диплом. Проверь оценку по зельеварению. Наш новый профессор путает «тролля» с «превосходно».
У нас все хорошо. Гарри поступил в Академию авроров. Дин и Симус по-прежнему не разговаривают друг с другом, но Блейза больше никто не проклинает. Лаванда и Парвати собираются открыть магазин модных мантий, они уже сняли помещение в Косом переулке и раздают всем купоны на скидку при первой покупке. Этому их научила Жозефина Фурье, я писала о ней в прошлом письме. Невилл планирует изучать магическую педагогику, но пока что проводит все время в больнице с Ноттом, панцири золотых скарабеев, которые ты прислал, действительно помогли ему избавиться от проклятья. Драко ходит очень задумчивый в последнее время, я даже немного переживаю, вдруг он что-то снова задумал.
Все передают тебе привет. Гойл особенно просил передать, чтобы ты не тянул в рот всякую дрянь. Думаю, это после той колдографии, где ты ешь змею, кажется, он завидует.
— Миона, что ты делаешь? — Малфой подошёл, как всегда неслышно, и положил ей руку на плечо. — А, отчёт для Уизли… С чего это я «задумчивый»?
— Читать чужие письма некрасиво, — заметила Гермиона, ставя подпись.
— Оно не чужое, а моей невесты.
— Оно не тебе адресовано, так что чужое, — Гермиона сложила пергамент и, перевязав его ленточкой, вручила ожидавшей сове.
— Я готова, идем?
— Нет, не готова, — Малфой скрестил руки на груди и выразительно уставился на нее.
— Что еще?
— Кольцо.
— Точно! — Гермиона схватила со стола красную бархатную коробочку и, открыв её, надела кольцо на безымянный палец правой руки.
— Гермиона Грейнджер, я тебе не Рон носи-кольцо-где-хочешь Уизли. Или ты сейчас же наденешь кольцо туда, где оно должно быть, или пеняй на себя.
— Я тебе уже объясняла, что это знак равноправия в паре, — Гермиона закатила глаза.
— Так, ясно, снимай, — Малфой протянул руку.
— Ну почему ты такой?
— Потому что я не собираюсь носить с собой учебник по истории магии и всем показывать статью, в которой ты вычитала эту ерунду.
— О, ну ладно, ладно, — Гермиона переодела кольцо на левую руку.
— И не снимай его больше, — приказал Малфой.
Гермиона в отместку показала ему язык, но все же облокотилась на предложенную руку.
Большой зал, украшенный к первому послевоенному выпускному, шумел голосами гостей, звоном бокалов и звуками праздничных маршей. Столы убрали, и по мраморному полу кружились в танце выпускники и гости. Гермиона замерла, любуясь ими, как вдруг её взгляд зацепился за пару, танцующую в самом центре.
— Это Жозефина? — она дернула Драко за рукав.
— Тебе показалось, — Малфой поздоровался за руку с жующим тарталетки Гойлом.
— Да нет же, вон там, с министром!
— Миона, если министр танцует с мисс Фурье — это его проблемы, — склонившись к самому уху, прошептал Малфой. — Может, его еще все устроит. Мы же не знаем.
Гермиона рассмеялась и помахала спешащим к ним Гарри и Джинни.