Прогулка продолжалась почти час, и Гермиона уже готова была упасть на землю и разрыдаться. Предложения, так стройно составленные накануне, рассыпались в ее мыслях на отдельные слова и никак не хотели снова собираться. Вот сейчас вероятность ляпнуть глупость и все уничтожить была как никогда высока.
— Хотел погулять с тобой в последний раз, — неожиданно произнес Рон.
— Что? — Гермиона остановилась и развернулась к нему.
— Прости, Герм, мы не помиримся, — Рон опустил глаза и покачал головой. — Мне очень жаль, но мы должны окончательно расстаться.
— Это из-за того, что меня поставили в пару с Малфоем сегодня?
— Нет. Не из-за этого. Хотя и из-за этого тоже. Но не поэтому.
— Ничего не понимаю, — призналась Гермиона.
— Ты на него не цыкаешь.
— Чего?
— Ну, звук такой, — Рон уставился на озерную гладь. — Когда кончиком языка касаешься краешков передних зубов. Получается такой звук «цык-цык», понимаешь? Этот звук означает недовольство.
— Ничего не понимаю. Почему тебя это так волнует? — Гермиона прекрасно знала, как получается этот звук, но связи с Малфоем и расставанием не улавливала.
— Потому что ты цыкаешь на меня.
— Если в этом дело, то я обещаю…
— Нет, — перебил ее Рон. — Послушай меня. Просто внимательно послушай, хорошо? Не перебивая. — Когда ты всю учебу на меня так цыкала, я не придавал этому значения. Я привык — моя мама делает также. Так же цыкает на меня, и братьев, и на отца. Но сегодня я смотрел на вас с Малфоем и вдруг понял, что это не в тебе дело. А во мне. Я тебя не устраиваю. Лаванда никогда не цыкала на меня. Потому что я ее во всем устраивал.
— Лаванда дурочка.
— Не спорю, — Рон примирительно поднял руки. — Но и запросы у нее совсем другие. Тебе нужен серьезный, внимательный, всегда собранный парень, ходячая энциклопедия. А я не такой. Я раздолбай. И девушка мне нужна такая же раздолбайская, как я. Чего мы добились, будучи парой? Ты вечно недовольна, а я переживаю, что не оправдываю твоих ожиданий.
— Это неправда!
— Это правда. — Рон бережно взял ее руки в свои и слегка сжал. — Со мной ты не девушка, ты — вторая моя мама. С кучей какой-то ерунды в сумочке, всегда готовая ко всему. Но это неправильно. Я не могу так. Знаешь, мама… она в молодости была совсем другой. Я смотрю на фото и не узнаю ее. Она часто смеялась, носила красивые платья и обожала танцевать. Но выйдя замуж за отца, она все меньше могла так делать. Ей нужно было быть готовой ко всему. Красивые платья сменили удобные, ей стало не до смеха, и танцевать она больше не любит. И точно так же произойдет и с тобой. Я это с тобой сделаю. А мой отец был сильным, уверенным в себе. И посмотри, что с ним стало. Он жене слова сказать поперек не может. Ты рано или поздно сделаешь это со мной. Иногда, когда они думают, что их никто не видит, они сидят рядом и смотрят в пустоту с такими лицами, как будто на похороны пришли. И я теперь понимаю, о чем они думают. Они вспоминают себя тех. И скучают по тем себе и друг по другу. И я так не хочу. Давай сейчас прекратим все. Найдем себе тех, кто нам подходит.
— Но это же… Ты не знаешь, как все будет у нас, — Гермиона замотала головой.
Рон нес какую-то чушь. А она так растерялась, так расстроилась, что никак не могла придумать нормальные контраргументы. Да как вообще у него хватило ума выдумать подобный вздор?
— Вот опять. Ты разочарованно цыкнула.
— Нет!
— Да, и даже не заметила.
— Неправда! — Гермиона и сама не знала, сделала она это или нет, но признать, что сделала, — означало подтвердить Ронову правоту, а ему сейчас никак нельзя было дать оказаться правым.
— Герм… — тон был спокойным и слегка грустным.
Рон прикрыл глаза, кивнул и улыбнулся. Прежде она никогда не видела, чтобы он так улыбался. Так спокойно и уверенно. Как будто знает лучше нее.
— Не может быть…
— Сейчас это больно для нас обоих. Но уверен, через некоторое время мы снова сможем стать друзьями.
— Но как же…
— Вот. Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты беспокоишься, что я пропаду. Не пропаду. Найду себе девушку-раздолбайку и в крайнем случае мы пропадем вместе.
— Ты уверен, что так будет лучше?
— Да. Хоть в чем-то я уверен.
Рон вздохнул и отпустил ее руки.
— Ну что, пора. Жизнь длинная, народу много, и мне еще искать и искать. Да и ты не теряй времени.
— Но…
Гермиона не знала, что «но». Ее только что бросили из-за какой-то невнятной ерунды. Какие уж тут «но». Рон лишился остатков здравомыслия.
— Мне пора. Увидимся, — Рон отступил на пару шагов, махнул рукой, а потом развернулся и побежал.
Гермиона провожала его взглядом. По щекам катились слезы, но она не могла найти в себе сил ни прекратить это, ни даже вытереть их.
Когда Рон скрылся из виду, она повернулась к озеру. Его зеркальная гладь умиротворяла. Во всяком случае она на это надеялась, но слезы продолжали течь, а горло сдавливали спазмы.
— Герм, а где Рон?
Голос Гарри заставил ее вздрогнуть. Умеет же он подкрадываться.
— Не знаю, — она пожала плечами.
— А что у тебя с голосом? Простыла? — Гарри шагнул к ней и развернул к себе. — Плачешь. Почему?
— Потому что мы с Роном расстались, — выдавила из себя Гермиона и разрыдалась по-настоящему.
— Ой, да ладно, ну что ты ревешь? — Гарри обнял подругу и притянул ее к себе. — Ты же умный, логичный человек. Ну расстались, подумаешь, до свадьбы помиритесь.
— Гарри, ты не понял, мы расстались. — Гермиона подняла глаза и всмотрелась в лицо друга. — Это значит: мы больше не встречаемся.
Поттер моргнул. Потом нахмурился. Потом замотал головой.
— Решили жить вместе? Ты не рада?
— Гарри, мы не пара больше. Не встреча-ем-ся. Никакой свадьбы.
Наверно, если бы не ситуация, Гермиона даже посмеялась бы над тем, как сменяются выражения на лице ее друга. Но вот то, что остановилась эта смена на гримасе ярости, ей совсем не понравилось.
Сначала Гарри зашипел на нее. Но поняв, что говорит на парселтанге, повторил:
— Что значит «вы не встречаетесь»?
— Рон решил, что хочет найти другую, более подходящую ему девушку. А мне посоветовал найти другого парня, — с опаской пояснила Гермиона.
— То есть вы решили все испортить? — Гарри отступил, он глубоко и шумно дышал, щеки залил лихорадочный румянец, а глаза… Это были страшные глаза. — Решили испортить нашу новую жизнь?!
— Гарри…
— Кто решил испортить, ты или он?
— Прекрати, ничего мы не испортили!
— Не испортили? Если вы не встречаетесь — значит не поженитесь, и значит мы не будем настоящей семьей! Я думал, вы просто… Ну… А вы… Это, по-твоему, не испортили?!
— Ах, извини, что живем не по твоему плану! — Гермиона вдруг поняла, что тоже злится. — Да, мы расстались и не станем семьей. Но мы все еще друзья! Ты — мой лучший друг, если вдруг забыл.
Эта ее тирада немного остудила пыл Поттера, злость сменилась чем-то сродни тоске, и Гермиона вдруг поняла, что ему больно от всей этой ситуации, совсем так же, как ей.
— Но это совсем не тоже самое! — Гарри опустился на траву и снял очки. — Рон ведь тогда женится на какой-то чужой женщине, и она может оказаться отвратительной. А ты можешь вообще выйти замуж за сто морей.
— Ты впадаешь в крайности, — Гермиона села рядом. Вот чего она никак не ожидала, так это того, что ей в такой ситуации придется еще и утешать кого-то.
— Вы так забавно разругались из-за Хорька. Рон так бесился, я аж завидовал.
— Да, это он умеет.
— А я, знаешь, терпеть не могу Лаванду. Она хватает меня за задницу при любом удобном случае. Вдруг он к ней вернется?
Гермиона прикусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Но серьезность, с которой Гарри об этом говорил, поражала.
— Пожалуйся на это Джинни. И Лаванде нечем станет тебя хватать, — сдерживая смех, предложила она.