Шесть первых жертв нашего союза должны быть:
В СССР: красный диктатор и глава советской армии. В Англии: премьер-министр Роберт Кларк и министр иностранных дел, Генри Брайд. Во Франции: президент Луи Моран и премьер-министр Шарль Леду.
Теперь мы должны путем жеребьевки установить, кто из нас должен исполнить этот первый приговор нашего «Союза расплаты за Россию». Я беру… вот, видите… я беру 24 одинаковых клочка бумаги. На шести из них я пишу имена наших жертв. Теперь каждый клочок я сворачиваю в трубочку.
Среди напряженной тишины Зибер свернул бумажки и положил их в шляпу.
— Господа, наступает решительный момент! Сейчас мы узнаем, кому суждено первому вступить на великий путь спасения России. Я беру бумажку… прошу всех последовать моему примеру.
Один за другим все вытянули трубочки… развернули их.
После минуты сосредоточенной тишины Зибер дрогнувшим голосом, почти шепотом спросил:
— Кому… кому же достался английский премьер?
— Мне! — поднял руку лейтенант Завойко.
— А английский министр иностранных дел?
— Мой! — весело крикнул подпоручик Окулич.
— Французский президент?
— Отдан мне… — спокойно сказала Анна Годе.
— А премьер Франции?
— Не уйдет от меня… — мрачно пробасил прапорщик Лор.
— Глава красной армии?
— Судьба указала на меня. Я исполню это, Зибер! — серьезно блеснул глазами поручик Малявин.
— Красный диктатор?
— Это мой жребий… — прошептала побледневшая Вера Лозина.
Глава 12
«19 СУМАСШЕДШИХ МУЖЧИН И 4 БЕЗУМНЫХ ЖЕНЩИНЫ»
К одному из крошечных открытых кафе на бульваре Монпарнас в душный вечер подошли два господина. Они вполголоса говорили между собой по-немецки, но, подойдя к кафе, перешли на французский язык. Сев за один из отдельных столиков на открытом воздухе, они подозвали гарсона и заказали бутылку бордо и цитронада. Когда требуемое было подано и гарсон ушел, один из собеседников, закурив сигару, сказал по-русски:
— Ну вот, Ротвальд, теперь мы можем приступить к разговору. Что вы имеете сообщить?
— Я исполнил, Зибер, то, что обещал. Штаб ассигновал мне даже большую сумму, чем я требовал. Он дал 60 000 долларов.
— Итого, вместе с ассигнованными мне деньгами, это составит 110 000 долларов. Этого пока достаточно. Где теперь штаб?
— Э, погодите, Зибер, — ответил второй собеседник, — не все сразу! Вы все спрашиваете меня, позвольте и вас спросить. Вы пока и слова не сказали о деле и я не знаю, в каком оно положении. Удалось ли вам что-нибудь?
— Все готово, Ротвальд! У меня набрано 19 сумасшедших мужчин и 4 безумных женщины. Мужчины, в большинстве, офицеры. Я так обработал эту компанию, что они пойдут за мной и огонь и воду — будьте покойны! Не пройдет и двух месяцев, как мир затрещит! Погибнут те лица, которые были намечены в прошлое заседание в Шлаве нашим штабом. Можете сообщить это генералу Эльму.
— Зибер, вы молодец! Обделать такое дельце — и так быстро! Где же вы разыскали их? Как вы нм в душу влезли?
Зибер самодовольно усмехнулся.
— Немножко терпения, немножко красивых, патриотичных слов, немножко знания людей — и дело в шляпе! Недаром выбрали для этого дела меня. Где же все-таки ваш штаб, Ротвальд? Скоро я посылаю подробный доклад своему патрону. Копию доклада, согласно данным мне инструкциям, я должен представить и в ваш штаб.
— Штаб Эльма сейчас в Грюнберге, по Бреславльской железной дороге. Кроме Эльма, там находится сейчас много наших патриотов. Вашу копию доклада можно доставить через парижского агента Бальвица. Его адрес: улица Паради, 8. Он живет под русской фамилией. И лучше будет, если вы обратитесь к нему через меня, так как нам приходится соблюдать большую осторожность.
Зибер и Ротвальд поговорили еще несколько минут, потом Ротвальд простился и пошел по направлению к Западному вокзалу.
Если бы кто-нибудь из членов созданного Зибером «Союза расплаты за Россию» увидел бы эту удаляющуюся широкую, прямую спину, твердую походку, отрывистые движения, он наверное не согласился бы со словами Зибера, что Ротвальд — старый, трусливый, мирный рижский купец. Его можно было скорее принять за командира прусского гвардейского полка, чем за рижского коммерсанта.
На третьем заседании Зибер давал последние инструкции шести членам «Союза», которые должны были вскоре приступить к делу.
— Вам, — говорил он, — предстоит честь первыми открыть действия нашего «Союза». Вы будете работать в трех государствах и различными путями. Конечно, я не могу вам дать точных инструкций: все будет зависеть от обстоятельств и от ваших способностей и умения. Но я могу наметить начало вашего пути, первые ваши шаги. Делю вас на четыре группы.
Первая группа русская: Вера Лозина и Малявин. Вы должны получить германскую и латышскую визы и выехать в Штеттин, откуда ходят германские пароходы в Либаву. Отсюда вы едете по железной дороге в Ригу. Сохраняя большую осторожность, чтобы агенты советского посла в Латвии не узнали о ваших намерениях, вы найдете одного моего влиятельного друга, купца Иосифа Старка, к которому я дам вам письма. Этот Старк с помощью правительства организует поездку латышской торговой делегации, которая, по всей вероятности, будет принята красным диктатором. В своих письмах я пишу, что хотел бы завязать торговлю с Москвой и посылаю своих двух агентов, которых прошу пристроить в делегацию. Но так как эти агенты русские, то, во избежание всяких недоразумений с сов-властями, я прошу Старка выдать им латышские документы. Я нахожусь в таких отношениях со Старком и наобещал ему столько выгод при посредничестве между мной и Москвой, что жадный и скупой торгаш безусловно согласится на все мои просьбы. Адрес Старка я вам дам завтра, а по вопросу о тактическом вашем поведении со Старком и по дороге в Москву я еще переговорю перед вашим отъездом. Перед отъездом же вы получите оружие и деньги.
Вторая группа, английская: Завойко и Окулич. Вы получаете визы — и едете в Лондон. Вам может много помочь лондонский коммерсант, мой знакомый, Артур Нокс. Этому господину я буду рекомендовать одного из вас, как любознательного туриста. Я попрошу Нокса, чтобы он познакомил этого туриста с политическими вождями и т. д. Думаю, что это будет нетрудно Ноксу, так как он имеет огромные связи. Благодаря ему вы получите, надеюсь, все необходимые сведения. Оружие и деньги вы получите перед отъездом, также как и дополнительные инструкции.
Третья группа, французская: Анна Годе и Лор. Эта группа будет работать здесь в Париже, под моим наблюдением.
Теперь я должен решить с вами еще некоторые подробности. Прежде всего, английская и французская группы должны согласовать периоды времени, когда они могут совершить свое дело. Русская группа действует самостоятельно, так как известить меня из Москвы она не может, да это и не нужно. Итак, английская группа посылает телеграмму самого невинного содержания по виду. Например: «Деньги переведу между двадцатым и двадцать седьмым. Окулич». Я буду знать, что Окулич может убить министра Генри Брайда между двадцатым и двадцать седьмым этого месяца. Французская группа дает все сведения здесь, на месте.
Когда те из нас, кто должен уничтожить намеченных лиц в Англии и Франции, идут на свое дело, — они должны спрятать или уничтожить все свои личные документы. В их карманах должны быть или поддельные советские документы или, вообще, бумаги, прокламации и листки, указывающие на принадлежность данного лица к советской организации. Текст прокламаций мы выработаем сегодня и напечатаем на машинке.
С вашими телеграммами на мое имя прошу поступать так. Вы посылаете телеграмму в газету «Эхо де Пари» и просите напечатать в отделе справок и объявлений заметку на имя Александра Лури. В этой заметке вы излагаете все, что нужно для меня. Посылать телеграмму на мое имя опасно.