Что же такое научная фантастика?

Кирилл Андреев Что же такое научная фантастика?

КИРИЛЛ АНДРЕЕВ О ФАНТАСТИКЕ

Рано ушедший от нас Кирилл Константинович Андреев (1906 — 1968 гг.), замечательный писатель и литературный критик, автор прекрасных книг: «Три жизни Жюля Верна», «Искатели приключений» и «На пороге новой эры» (о великих писателях-романтиках нашей эпохи — Жюле Верне, Стивенсоне, Дюма, Хемингуэе), был не только проникновенным знатоком научно-фантастической литературы, но и наставником многих современных фантастов, в первую очередь автора этих строк. Его мысли о существе этого важнейшего вида литературы и поныне представляют собой сокровищницу для тех, кто посвятил себя фантастике, кто хочет попробовать свои силы на этом поприще. Чтобы познакомить любителей научной фантастики с основными мыслями о ней Кирилла Андреева, мы с вдовой писателя, писательницей Екатериной Строговой, сочли возможным предложить вниманию читателей фрагмент из былых работ Кирилла Константиновича, который представляет, на наш взгляд, несомненный интерес.

^{Александр Казанцев}

ЧТО ЖЕ ТАКОЕ НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА?

На Западе научную фантастику до сих пор часто сближают с утопиями. Но утопии древности и великих предшественников научного социализма были абсолютно лишены технического или научного арсенала. Авторы их искали рецептов для создания совершенного общества на том уровне экономического и технического развития, на котором находилось тогда человечество. Там вы не найдете ни слова ни о науке, ни о технике. Сближают научную фантастику и с приключенческой литературой. Но наличие острого сюжета, «приключений» далеко не обязательное свойство научной фантастики — вспомним хотя бы великолепный «Туннель» Келермана. Бывает, правда, приключенческая литература, которая использует приемы и средства научной фантастики, — это вполне законный прием, но в подобных произведениях научная или техническая идея (проблема, конструкция) всегда является только фоном или деталью, но никогда — материалом или темой такого произведения. Мы должны отграничить от научной фантастики романтическую фантастику типа фантастики Гофмана, Эдгара По или нашего советского писателя Грина. Это совершенно особое направление, которое может и должно развиваться, но не оно является для нас главным путем.

Подлинная научная фантастика вырастает на ином субстрате — на субстрате современной науки, проникающей во все поры нашей жизни. Вне науки мы не мыслим развития нашей промышленности, без науки невозможно процветание сельского хозяйства. Наука настойчиво требует себе места в искусстве. Наконец, научным коммунизмом называется то мировоззрение, которое объединяет нас, поднимает и двигает вперед.

Существует еще одна разновидность литературы, которую сближают с научной фантастикой. Это политический памфлет, также использующий арсенал науки и приемы фантастики. Но там не наука является темой, а политическая идея автора. Вспомним «Войну с саламандрами» Чапека, вспомним «Священного жирафа» испанского писателя Сальвадора де Мадариага или книги советского писателя Лагина. Это направление, при всей его важности, не находится в том русле, которое мы обсуждаем.

Конечно, никакой литературный жанр нельзя точно отграничить — мы знаем, как условны литературные дефиниции. Но ведь и солнечный спектр не имеет видимых границ составляющих его цветов, однако никто, если он не дальтоник, не спутает красный цвет с зеленым. Так и человек, если он не литературный дальтоник, не спутает с другими жанрами научно-фантастическое произведение.

Основным критерием для оценки научной фантастики и с художественной и с научной стороны должна быть ее научная и художественная достоверность, бесспорность жизненной правды. Если автор в центре действия поставил научное изобретение; которое не является основной темой произведения, но служит лишь для мотивировки действий героев, для перенесения их в фантастическую обстановку, то допустимо и не научное предположение. Если вы в эту ситуацию верите, то такая фантастика уже имеет право на существование, и именно к таким мы относим произведения, которые по праву называем научно-фантастическими — будь то «Машина времени» Уэллса, «Аэлита» или «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого. Ведь вся реальность и вся фантастика этих романов создана современной наукой.

Научная фантастика только тогда сильна, когда, выражая идеи своего века, видит их уже воплощенными в действительности. Но писатель не может указать пути конструктору или ученому к конечной цели. Торопясь в будущее, которое он сам увидел в воображении уже живым, писатель поневоле перескакивает через какие-то этапы работы инженера; как прием он вводит фантастические и даже совсем ненаучные подробности, чтобы сконцентрировать в смелом художественном образе мечту своего времени. Именно поэтому не нужно думать, что фантастика это только литература о будущем.