За несколько лет на свободе
Своё производство создал,
Под носом у местной легавки
С разгона пошёл на подъём –
Наладил процесс переплавки
В родном Ленинграде своём.
Там сутками, без остановки,
В подпольном цеху мастера,
Спецы по литью и штамповке,
Трудились с утра до утра.
Старлей-участковый по блату,
Который его крышевал,
Ему вытяжной вентилятор
Однажды в подарок прислал.
Казалось бы, лирика, жалость,
Зачем он пошёл на неё?
А людям чтоб легче дышалось,
Чтоб делали дело своё.
«Заботься о людях, хоть кто ты,
Хоть самый безмозглый баран,
Когда ты процент с оборота
Исправно кладёшь на карман!
Простая и ясная штука!» –
Вот так он учил молодых,
А после ещё за науку
Процент выцыганивал с них.
Наш Вовка, зверея от рёва,
Потом, чтоб тоску заглушить,
Нормальный уже участковый,
Пытался его удушить,
Пронзить авторучкой навылет –
Не где-нибудь, в зале суда,
Насилу его оттащили,
Иначе бы просто беда.
Хорошую, в общем, такую,
Спасибо дружкам и судьбе,
Ушастый открыл мастерскую,
И сам был уверен в себе.
Он даже, хотя и не сразу,
Вперёд в этом деле шагнул,
Ещё и клиентскую базу
Со временем к ней пристегнул,
Чтоб люди там чаще бывали,
Ну, что ещё скажешь, силён,
Он рядом, в соседнем подвале,
Устроил подпольный салон.
Здесь формула вся в этой фразе –
Чтоб быстро тому, кто пришёл,
Исполнили срочный заказик –
Удобно и всем хорошо!
Цепочки, браслеты и бусы,
Подвески, кулоны, колье –
На самые разные вкусы
Любым господам и месье
(Ну, это их так называли,
Чтоб цену побольше набить),
Отлично им всё продавали,
Умели капусту рубить.
Там чётко с тобою и кратко
Беседуют — с теми, кто вхож:
«Чего тебе? Перстень-печатку?
А, может, корсажную брошь?
Из бронзы браслет на предплечье?
Серебряный пирсинг на грудь?»
Эх, взять бы вот так, да картечью
Из пушки по ним лупануть! –
К кому это всё поступает,
Товар этот — всех бы в расход –
И тех, кто его покупает,
И тех, кто его продаёт!
Элитная, б… клиентура,
Да их же потом этот спрут
Сожрёт равнодушно и хмуро,
А нет, так другие сожрут.
И ладно. Что в лоб им, что по лбу,
И толстых тупых торгашей
Крутились там целые толпы,
Хоть палкой гони их взашей.
У нас уже стали попутно
Мозги в голове закипать –
Да, зыбко всё это и мутно,
Но ясно уже, где копать.
Не выйдет, конечно, в два счёта
Поставить на мафии крест,
Но всё-таки можно работать,
Когда информация есть.
Они там, конечно, артисты,
С чужих, да и с собственных краж
По-быстрому, (как ни крутись ты,
В Москве сразу всё не продашь),
Везли вот как раз в этот Питер
На поезде груды добра,
Мол, всё, чего надо, берите,
Привет тебе, город, Петра!
И, если что с кражи зависло,
То ломом, плавильной шихтой
Любой неликвид становился
Хоть бронзовый, хоть золотой.
Вот их-то как раз-то и надо
В подвал, в мастерскую возить,
В престижный район Ленинграда,
Там график на стенке висит,
К какому назначено сроку
Готовить заказ и кому,
Со скромной приписочкой сбоку,
Почём это выйдет ему.
И в сумке спортивной, для виду,
Мол, майка там, кеды лежат,
Курьер эти все неликвиды
Воло́к из Москвы в Ленинград.
Он был подготовлен отлично,
И, в общем, ни разу не влип,
В манёврах своих динамичный,
Специально обученный тип.
Такой вот пейзаж как-то где-то
У нас на условном холсте.
Ну как бы сорока всё это
Доставила нам на хвосте.
Однако же эта сорока,
Ведя свой секретный рассказ,
Не хуже любого пророка.
Агенты что надо у нас!
Вдали как будто бы забрезжили огни,
Но это всё лишь только версии одни,
И ни черта пока на деле не выходит,
И, сколько стену ни проламывай башкой,
Реализации-то нету никакой,
И урки знай себе гуляют на свободе!
Десятая глава
Был следователь наш один неглупый,