Они свезли в ближайший лазарет.
Там воинских частей вокруг навалом,
В одной из них и приняли его –
В санчасти Вовка встретил, так совпало,
Старинного знакомца своего.
А с «этим» было хуже, прямо скажем,
Поломан и помят, но вроде жив, –
Он, прежде чем в Бутырку был посажен,
Положен был под капельницу в «Склиф».
…На Витьке зажило как на собаке,
Четыре дня — и он опять в строю.
Нас снова Клещ собрал: «Ну что, вояки,
Прикинем диспозицию свою!
Опять чинить нам нашу колымагу –
Другой-то нет, и тех искать двоих,
Которые на дно сейчас залягут,
И взять их шансов нету никаких.
Ещё скажу вам: я не понаслышке
С наружным наблюдением знаком.
Расстреливать наружку — это слишком,
Я никогда не слышал о таком.
Я их приговорил в каком-то роде,
Переступивших красную черту,
Они при этом ходят на свободе,
Хреново — я скажу начистоту».
Витюха, зверь матёрый, стойкий воин,
«Так быть, — сказал, — ребята, не должно».
И Клещ был непривычно беспокоен,
И я глядел в раскрытое окно.
Фонарь вдали горел лиловый, как фингал,
«Такой вот, братцы, промежуточный финал, –
Наш Клещ качал своей седою головою, –
Стрелок лежит, куда-то в трубки там сопя,
И не понять пока, придёт ли он в себя,
И что он будет говорить? И где те двое?»
Одиннадцатая глава
Ну ладно. Сидеть можно долго
И тихо скулить в потолок.
Красивая чёрная «Волга»
Заехала в наш уголок.
И сразу пошли веселее
Печальные наши дела.
Подмога, как добрая фея,
Откуда не ждали, пришла.
Пронырливый, цепкий и ловкий,
Явился к нам как-то один
Начальник отдела с Петровки,
Серьёзный такой сукин сын.
Румяный, как спелая груша,
Он в отпуске так загорел,
Он трёп наш рабочий послушал,
Пустой кабинет осмотрел,
За шкаф заглянув, за портьеру,
Профыркал, подобно ежу:
«А если я помощь, к примеру,
По-дружески вам окажу?»
На фею-то он не похожий,
Он как-то поширше слегка,
Да в форму одетый, но всё же
Не зря наша дружба крепка.
Чтоб мыслить яснее и проще,
Он принял по стопке с Клещом,
Как будто в потёмках наощупь
Замок ковыряя ключом,
Зондируя так между прочим,
Мол, как там, чего, да куда:
«Пошепчемся, лясы поточим!» –
Обычная хрень, лабуда.
«Я долго болтать не любитель», –
Сказал ему Клещ, а в ответ:
«Стажёра в аренду возьмите,
У нас от него только вред!
Курсант милицейского ВУЗа,
Бывает и умным подчас,
Для нас он балласт и обуза,
А вам ничего, в самый раз.
Он мало чего понимает,
Его, если честно сказать,
Всего лишь одно занимает –
Дадут ли ему пострелять?
Он внутренне, в личностном плане,
Похожий на батьку Махно,
Которого нам на экране
Артисты играют в кино.
Вы все тут народ горделивый,
Спецуха, особая стать,
Какого-то там конструктива
От вас не приходится ждать.
Я к вам прикатил наудачу».
«Послушай, — сказал ему Клещ, –
Сейчас я тебе обозначу
Одну интересную вещь.
Мы — следствие, вот мы и ценим
Холодный и трезвый расчёт,
Поскольку к поставленным целям
Он нас напрямик и ведёт.
Другой я картины не вижу.
А опер, он всё же, скорей,
Ты как ни пинай его, ближе
К артисту по сути своей.
К стилистике этой серьёзно
Я вряд ли смогу отнестись.
Забудь их, прошу тебя слёзно,
Анархию и артистизм!
Чтоб попусту парня не мучить,
И нам от него не рыдать,
Не абы куда его лучше,
А к сыщикам в розыск отдать».
И вот, протянув ему лапу,
Полкан наш промолвил, Потап,
Ну, в смысле полковник Потапов,
Что он в педагогике слаб.
«Сказали, что ты безрассуден,
Я справки успел навести,
Воспитывать точно не будем –
Сказал он стажёру, — учти:
У нас тут с романтикой туго,
Забрось её лучше, сынок,
Подальше куда-нибудь, в угол.
Здесь пашут и падают с ног.
Долой разговоры пустые,
Лишь глотку щекочут они.
Инструкции будут простые:
Впрягайся и лямку тяни!
Желаю успешной карьеры,