«Вот меня погрузило в его природу, — описывает себя Тукарам, говоря о Боге, — и теперь различны единственно наши имена»[22]. Или ещё обращаясь к Богу: «Я даю тебе лицо, Ты даёшь бесконечность. Мы — двое, одно тело, новое существо родилось, Ты — я, я — Ты. Между нами более чем различие, я — Ты, Ты — я[23]».
Такое же утверждение этого парадоксального опыта, бывшего ещё в начале этого века, имеется у необычного мистика, подлинное имя которого мы даже не знаем, но которого все называли Рамдас, то есть «служитель Рама» (Рам было именем, которым он называл Бога). В середине его рассказов о паломничестве, которые немного напоминают рассказы знаменитого «русского странника», имеется гимн любви, обращённый к Богу, с абсолютно безумной горячностью: литании Рамдаса, составляющая пятнадцать страниц. И вот короткий отрывок:
«О Рам, Ты это двое, но Ты есть один. Любящий и Любимый, тесно объятые, становятся одним. Двое становятся одним, и Один остаётся, будучи вечным, бесконечным и Любовью. О, Любовь, О, Рам! Бред, о дух, который захвачен безумием любви Рама[24]».
В Исламе вначале вспомним знаменитый крик любви (Аль) Халладжа: «Я стал Тем, кого люблю, и Тот, кого я люблю, стал мною! Мы — два духа, слитые в одно тело! Поэтому видеть меня — это значит видеть Его и видеть Его — это видеть нас[25]».
Посмотрим ещё на этот необычный текст, в котором мистик, окончивший жизнь мучеником за то, что не считался с официальными нормами, приходит к желанию освободиться в самом себе от самого себя для того, чтобы всё место в себе предоставить Богу: «Между мной и Тобой есть «это я», которое мучает меня. А! Твоим «это Я» уничтожь моё «это я» между нами двумя[26]».
Джалал ад-Дин Руми[27], персидский мистик, основатель ордена танцующих дервишей, говорил то же самое:
«По истине мы одна душа, я и ты.
Мы являемся и мы скрываемся: ты во мне, а я в тебе.
Вот глубокий смысл моего отношения к тебе.
Ибо не существует между мной и тобой ни я, ни ты[28]».
Чудесное утверждение, но при этом почти безнадёжное! В тот самый момент, когда Руми хочет показать то, что он более не чувствует разделения, он вынужден для того, чтобы об этом сказать, неявно признать, что оно существует.
А вот как Титус Буркхардт († 1984) по свидетельству Ибн Араби († 1240) анализирует проблему союза с Богом мистика, достигшего предела, «Божественного человека»: «… индивидуальное лицо божественного Человека по необходимости существует особым образом: он более не существует — в том смысле, что только в своём отождествлении с божественным разумом его существо, носящее ещё имя человека, признаётся как «он сам»; однако, если его индивидуальное лицо особым образом не существовало бы, никакая бы «субъективная» непрерывность не связала бы между собой его человеческие переживания[29]».
Фарид Удин Аттар († 1230), говоря о союзе с Богом, сравнивает его с падением предмета в океан. Нечистый предмет сохранит свою нечистоту и будет отличным от океана. «Но если чистый предмет упадёт в этот океан, он потеряет своё отдельное существование и будет участвовать в движении волн этого океана; перестав существовать в изоляции, он с этих пор станет прекрасным. Он существует и не существует. Как это может происходить? Умом это невозможно понять[30]».
Тот же автор передаёт ещё нам такие слова одного бездельника, обращённые к духовному учителю: «Раз ты говоришь, ты не объединён с Богом. Так как ты остаёшься некоторым предметом, ты не являешься махрамом[31]. Если ты только одним волосом отделён от объекта своей любви, это составляет расстояние в сотни миров[32]».
Но в действительности таких текстов бесчисленное множество. И вот некоторые, связанные с различными лицами, переданы в том же произведении. Речь идёт всё время о союзе с Богом и о текстах, адресованных Богу: «Мы двое действуем как только один, нас не множество — познай это, о, ты, который есть вся радость, а не грусть[33]». «Если ты сожжёшь меня и сделаешь пеплом, во мне не найдётся другого существа кроме тебя…[34]» «Я не знаю, являешься ли ты мною или я есть ты; я был уничтожен в тебе, и двойственность была потеряна[35]».
22
Psaumes du pelerine, trad. de G. A. Deleury, coll. “Connaissance de l’Orient” (Gallimard, 1956, с. 154).
25
Джалал ад-Дин Руми. Рубаи, Djalaal-od-Din Rumi: Roubayaaat (Adrien Maisonneuve, 1978, с. 29).
27
Джалаладдин Руми (Jalaluddin Rumi, 30 сентября 1207, Балх, Афганистан – 17 декабря 1273, Конья, Турция) – выдающийся персидский поэт-суфий. Иногда его называли также Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Балхи, по названию города Балха, откуда он родом. В ХIII в. в г. Конья (Турция) его сын Султан Валад основал суфийский орден Мевлеви, в обрядах которого используются произведения Руми. Руми – духовный предок дервишей этого самого влиятельного в Османской Турции и существующего и в наше время тариката.
28
Аль Халладж. Диван.
Al-Hallaj: Divan, trad. de Lois Massignon (Cahiers du Sud, 1955, с. 109).
30
La Conference des oiseaux, trad. De Garcin de Tassy (Editions Les Formes du Secret, 1979, с. 23)
31
Ма́храм (араб. محرم –