Не следует нам возражать, полагая, что это представление о Боге не учитывает Его Трансцендентности. Напротив, оно является единственным, которому удаётся создать некоторую идею и идею головокружительную. Имеется только Совершенно Другой, Бесконечно Всемогущий, Абсолютное Совершенство, могущее снисходить, смиряясь до такой степени и делаясь таким малым перед нами. И осуществляя это, Бог ничего не теряет от своего бесконечного превосходства над нами, но, напротив, заставляет нас лучше угадывать Его. Он таким образом нам открывает не только то, что истинное Могущество может всё позволить себе без всякого риска, но даже то, что истинная Трансцендентность на её крайней ступени не охватывается категорией могущества, но Чистой любовью, так что Его истинная Трансцендентность состоит именно в желании рисковать всем.
Филоксен де Маббог, богослов-«монофизит» конца V века, хорошо это видел: «Тем, кто пренебрёг бы его смирением, если бы оно было им показано, Бог открыл величие своей природы, чтобы они затрепетали перед Ним, и тем, кто любил бы Его более при понимании Его унижения, Он показал свою нежность и своё смирение. Так как дурак обычно презирает того, кто смиряется перед ним, а мудрец любит его больше по причине его смирения, глупец не имеет глаз, чтобы увидеть любовь в смирении, и из-за этого именно величие было ему открыто…»[65].
Абсолют Аристотеля, «чистый Акт», из которого все возможности, по определению, развились и реализовались извечно, ничего не может получить через своё творение. Этот подход к Абсолюту исключает всякое обоюдное отношение между Богом и нами. С тех пор основной аспект представления о христианском Боге был оставлен. Любовь предполагает смиренную восприимчивость, постоянное ожидание, неустанное освобождение, фонтанирующую бесконечную изобретательность. И так как Бог есть вечная и бесконечная Любовь, Он есть эта восприимчивость, это ожидание и это фонтанирование вне времени и без предела; Он есть чистое ожидание и чистое фонтанирование. И используя на этот раз слово «могущество» в аристотелевском смысле, мы скажем, что Бог есть, в конечном счёте, настолько «чистое Могущество», насколько и «чистый Акт». Он есть Тот, для которого всё остальное вечно возможно.
Запомним пока, что Бог истинно сотворил нас через чистую и истинную любовь и что это предполагает, что Он нас сотворил, чтобы мы действительно разделяли Его жизнь.
Мы наталкиваемся на громадное возражение: Зло.
Нам следует серьёзно коснуться этой проблемы, и мы попытаемся это честно осуществить. Это уже означает, что мы не предложим никакого истинного решения. Мы попробуем прежде всего определить место проблемы и собрать свидетельства, которые на эту тему нам предоставляет Писание. Но при этом ещё мы увидим, что ничто не является простым. Мы сразу же возвращаемся к проблемам, затрагиваемым нами во Введении: толкованиям, категориям мысли, различиям между сущностью и формой.
Однако нам кажется, что определённые категории или, если угодно, определённые первоначальные гипотезы позволяют это видеть немного яснее. Оказывается, что те же самые категории также послужат для описания многих других проблем, с которыми мы впоследствии встретимся и, кроме того, эти категории или рабочие гипотезы не нами были выдвинуты; они и есть те, на языке которых уже выражался Ветхий Завет и на которые ссылался Христос. Они сокрыты во всей нашей литургической жизни и уже частично выражены всем богословием, которое восходит к первоначальным временам Церкви. Вместо того, чтобы сразу привлекать их к рассмотрению какой-то проблемы, в связи с которой, казалось бы, мы их выдумали, посмотрим вначале на эти проблемы — сами по себе и ради них самих.
2 Тайна времени и пространства
а) Место проблемы
Мы все имеем определённый опыт времени и пространства. Современная психология показала, что такой опыт появляется с первыми впечатлениями и что он медленно разрабатывается с течением времени. Это — не категории, данные нам при рождении в готовом виде, это — результат долгого процесса осознания на протяжении бесчисленных опытов.
С давних времён различали два типа времени (и также иногда менее явно два типа пространства): субъективное время (или психологическое) и объективное время (или научное и универсальное).
Все знают по опыту о том, что иногда «объективно» очень короткий миг времени может «субъективно» представиться чрезвычайно длинным; мы все, взрослея, переживали опыт сжимания мест, в которых мы жили.