Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20). Стучит!
И ты ведь слышишь этот стук. Слышишь, как он глухо раздается извне. Слышишь, и как воет холодный осенний ветер, и как гремит старая железная крыша, и как стонет что-то за окном. Всё ты слышишь.
И вот снова стук.
— Ох, уж этот стук, — сквозь сон цедишь ты, — и кому это только надо, какой это только бродяга бродит в такую непогоду и такое позднее время!
И, перевалившись на другой бок, закутавшись с головой в одеяло, ты снова безмятежно засыпаешь.
А Он всё стоит, и «тук! тук! тук!» всё раздается. О милосердный Бог наш и долготерпеливый, доколе Ты терпишь нашу косность, и когда только Ты достучишься до нашего сознания, чтобы разбудить нас и мы открыли Тебе двери?
Доваляешься, доспишься, доленишься, мой любезный друг, настанет час, что и тебе самому придется стучаться в закрытые двери. Придется.
Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: «Господи! Господи! Отвори нам». Но Он скажет вам в ответ: «Не знаю вас, откуда вы». Тогда станете говорить: «Мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты». Но Он скажет: «Говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды» (Лк. 13, 25-27).
Да, сейчас пока Он стучит в наши двери. И от нас самих зависит пробудиться и поспешить открыть Ему их. То есть сделать над собой усилие, расстаться с желанным сном, с теплой постелью, «раскачать» беспечность своей души, подвигнуть себя на слезное покаяние, исправление жизни, а уж если останемся глухи к стуку Божественной любви, то Бог застучит уже не стуком покаяния, а ударами наказания. Стукнет так, что развалится всё наше земное строение, и тогда рванемся к дверям Его милосердия, а они будут закрыты. Не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды (Лк. 13, 27).
Там будет плач и скрежет зубов (Лк. 13, 28).
Вот сижу в своей одинокой келье. Тишина. За окном тихое морозное утро. С лаврской колокольни доносятся мерные звуки благовеста. «Бом, бом, бом...» — будит, пробуждает спящих телом и душой. Звон колокольный и будит, и зовет. Будит, чтобы восстали от сна и телесного, и духовного, зовет к богослужению, молитве, бодрствованию.
Двадцать пять лет назад, в одну из темных мятежных ночей, когда душа минутой отдыхала от военной истории, вдруг раздался ночью такой же звон.
Откуда он исходил? Какая святая обитель его посылала в темную, мятежную военную ночь — ночь, полную страхов, предсмертных стонов, отчаянных воплей о помощи. «Бом, бом, бом...» — неслись тогда тихие, мерные, настойчивые звуки. Пробуждение?
Да, это было пробуждение спящей, страдающей совести. Это было пробуждение и вместе зов бедных мучеников-воинов, умирающих на поле великой брани за Святую Русь, за Церковь, за родное Отечество. Тихий звон неведомой обители звал их души к вечному покою. Он говорил им, что есть страна, где нет вражды, нет междоусобиц, нет убийств и насилия над свободной человеческой душой. И как таинственно, величаво было это благовестие.
Умирающий вдали от своей милой семьи воин слышал его, и мучительные страдания затихали...
Разведчик, зарывшись с головой в глубокий снег, прислушивался к нему и чувствовал, что он не одинок..
Все люди, которые слышали тогда этот звон, ясно понимали, что это сигнал великого бедствия. Это удары в спящую и озлобленную совесть, это пробуждение к духовному трезвению, это, наконец, зов Отца Небесного ко всем Своим детям земли, которые так сильно между собой поссорились, сошлись в смертной схватке. Он звал их всех к миру, к исправлению, к благоразумию и возрождению.
Двадцать пять лет назад. А звон этот и теперь, хотя и тихо, но властно звучит в моих ушах, звучит и сливается с новым, свежим, живым благовестом, с живым голосом Божиим, который не перестает пробуждать людей от спячки греховной, от гибельного духовного сна.
Встав от молитвы, Он пришел к ученикам и нашел их спящими (Лк. 22, 45). Вы всё еще спите и почиваете? — печально сказал Он им. — Пришел час, и Сын Человеческий предается в руки грешников (Мф. 26, 45). «А вы тоже еще спите и почиваете, — обращается Спаситель теперь уже ко всем нам, — доколе же вы будете спать-то?»
Сын Человеческий идет судить вселенную «и блажен раб, его же обрящет» Он «бдяща. Недостоин же паки, его же обрящет» Он «унывающа» (полунощница вседневная, тропарь).