Как только отправилась первая звездная экспедиция, был запущен проект «Александрия», который, подобно мусейону, основанному Птолемеями в древнем Египте, собирает сведения о новых мирах и их обитателях. Я уже девятый координатор этого проекта, только теперь «Александрия» объединяет еще четыре проекта, запущенных позднее. В первом и основном, собираются все сведения, получаемые от АИС и различных зондов. На сегодняшний день мы имеем сведения о ста сорока семи планетах. Второй проект — «Гефест», был основан после запуска третьей станции, ещё до открытия планет с разумной жизнью и должен был разработать методику изучения разумных обитателей, конкретные способы и приборы. Последние тридцать пять лет мы используем для изучения чужого разума систему «Мнемосина», созданную учеными третьего проекта. Уже есть практические результаты по Жемчужине, сейчас идет расшифровка полученных там сведений. Для Каньона применение «Мнемосины» пока проблематично, все-таки там совершенно другая основа жизни, но исследовательские работы ведутся, по ним был развернут третий проект по изучению кристаллоидов «Сапфировые четки». А вот четвертый проект, «Песочный замок», был заложен совсем недавно, когда мы получили первую информацию с Эты Дракона. И для этого проекта сейчас набираем доноров.
Академик допил свой кофе, поставил чашку на блюдце и потер руки, словно разминая уставшие от работы с пультом пальцы. Стан сидел молча, глядя на матовую поверхность столика и пытаясь угадать, что же придумали ученые.
— В чем суть «Мнемосины»? — словно задавая за него вопрос, негромко произнес академик, и Стан удивленно вскинув голову. Он хотел задать такой же вопрос, ведь это уже могло иметь к нему непосредственное отношение. Академик встал и, прихватив пульт подошел к экранной доске. Выведя нужное изображение, принялся объяснять, водя пальцем по экрану.
— В самом начале начале работ, больше тридцати лет назад, репликанта ещё не было, тогда пробовали снимать данные по работе мозга живых существ с помощью сетчатых приемников или небольших имплантов. Но это оказалось ненадежным и малоинформативным способом, да и воздействие на аборигенов было шокирующим. Поэтому решили использовать технологию визионирования, уже отработанную на земных животных. Сейчас система основана на том, что в клонированное тело аборигена встраивается репликант части мозга человека, обладающий способностью собирать всю информацию, поступающую через рецепторы аборигена и связывать её ассоциативно с ощущениями чужого сознания. Репликант с помощью развитой сети нейронов создает свои образы, которые сохраняются и могут быть восприняты донором или другим специалистом. С репликанта считываются данные, накопленные за определенный период, и передаются через станцию к нам, на Землю. В опытах с земными приматами было обнаружено, что между двумя сознаниями собранных в одном организме обязательно возникает связь, не прямая и очень слабая, на уровне подсознания. Может быть эта связь у более развитых организмов в дальнейшем пробьет барьер и тогда два сознания начнут взаимодействовать… Пока подтверждений такому нет, но ведь и работы такие ведутся всего два десятка лет. Происходящие процессы сложно объяснить на пальцах, но этот симбиоз действует и позволяет собрать очень ценные сведения, без которых установление контакта вряд ли будет возможно. С помощью доноров, которые позволили снять их матрицу мозга и воспроизводимую в репликанте клона, мы уже можем видеть мир Жемчужины глазами аборигенов и последние сомнения в их разумности отпали. Конечно, при расшифровке накладываются искажения, ведь каждый донор — человек, он воспринимает мир субъективно. Оптимальным было бы использовать для расшифровки данных от одного аборигена нескольких интерпретаторов, но здесь есть сложности в процессе восприятия записей. Совместимость очень низкая, лучше всего данные воспроизводятся тем донором, чей репликант был внедрен в аборигена. Другие визины с трудом могут читать чужие записи.
— Я не очень сложно объясняю? — спросил академик и Стан, задумчиво разглядывавший схему на экране, вздрогнул от неожиданности.
— Да нет, пока все понятно, — пожал плечами Стан. Вопросы у него были, но второстепенные, суть он уловил. А что до трудностей с восприятием чужой информации, то он с таким не сталкивался. Пока. Все «сырые» записи, что он брал у коллег, воспринимались нормально. Но здесь ведь предстоит воспринимать совершенно по-другому записанную информацию, заранее ничего сказать нельзя. Носитель-то не человек! Или все-таки человек? Но что об этом сейчас гадать, сначала надо пройти проверку. Может, он и не подойдет для такой работы.