Заметив недоумение на лице Стана, академик терпеливо пояснил: — Донор это человек, который имеет опыт работы в области интерпретации информации, получаемой с помощью органов восприятия, в основном — зрения. Мы ведь большую часть информации о мире получаем через зрение. Слух, осязание и обоняние тоже важны, но это специфические параметры и для другой формы жизни ни могут заменяться какими-то новыми чувствами и ощущениями. Это очень интересная область ксенологии, но сейчас для нас важно научиться разбираться хотя бы в основном параметре, который присущ большинству разумных. Нам нужны люди, способные классифицировать эмоции и чувства, проводить верные аналогии и ассоциации… В общем, быть трансляторами разума, как мы это понимаем и называем. Требования к донорам очень высокие и мы постоянно ведем поиск таких людей, очень тщательно отбираем самых лучших. Найти доноров трудно, поэтому я и попросил Евгения помочь мне, по старой дружбе. Он ведь с визинами общается, да и сам один из них.
Стан кивнул, соглашаясь, и академик продолжил.
— Вы работаете визуал-интерперетатором уже два года, но вы еще не успели втянуться в «конвейер» по выпуску рекламных штамповок, не зашорились… Поэтому Евгений и предложил вашу кандидатуру, он ведь когда-то и сам проходил такой отбор. Мы предлагаем вам пройти проверку и, если подойдете и захотите, стать сотрудником проекта.
— Вы все-таки хотите послать туда экспедицию? Но Евгений Харитонович говорил, что никто не полетит… — выдавил первое пришедшее на ум Стан, подавленный таким обилием информации. И пока не понял, кто же такие доноры. Что они сдают? Для кого? Но надо ведь с чего-то начинать, поэтому и спросил то, что первым пришло в голову.
Академик кивнул головой и лукаво усмехнулся. Картинка на экране застыла.
— Экспедиции работают, исследования ведутся там и здесь одновременно. Конечно, туда никто не полетит. Полет занимает слишком много времени, защитить людей от всех угроз и перегрузок, обеспечить их жизнедеятельность на многие годы пока невозможно. Поэтому к звездам отправляем только автоматические станции, а люди создают основу для их работы. Все доноры остаются на Земле. К звездам уйдет пакет с информацией, обратно вернётся информация, новая и в большем объеме. И с ней надо будет много работать.
Стан ничего не понял, но решил не сдаваться. Глупее чем есть, не покажешься. А разобраться в этих сложностях хотелось бы.
— Тогда как же вы будете изучать этих… разумных? Привезете сюда несколько особей, но ведь их тоже надо будет обеспечивать и оберегать?
— Нет, это запрещено Конвенцией об исследовании Космоса. Чужие миры можно изучать, брать образцы растительности, минералов… Но забирать живые организмы в Космосе и ввозить на Землю запрещено, уж тем более такие, которые считаются разумными.
Стан нахмурился, пытаясь догадаться, зачем тогда доноры, и, тем более, зачем нужен он. Может, институт решил посылать в космос человеческих клонов? Но ведь это было признано невыгодным?.. Он еще школьником читал о первых экспедициях на Марс и помнил то разочарование, которое испытал, когда узнал, что к звездам отправляют только автоматические зонды.
— Последняя исследовательская станция СОЧ, седьмая по счету, стартовала с Земли тринадцать лет назад. С тех пор к звездам не уходил ни один серьезный аппарат, — будто угадав, о чем он думает, уже без улыбки сказал академик и задумался, глядя в окно. — Интерес у государственных космических агентств к подобным экспедициям угас, а частные компании не хотят вкладываться — сиюминутной выгоды нет, а на перспективу они не особенно закладываются. Могут в рекламных целях профинансировать легкий зонд, который для науки даст немного, но на пару месяцев поднимет рекламную волну для инвестора в СМИ, не более.
Стан допил кофе и осторожно поставил чашку на блюдце, поерзал, устраиваясь поудобнее в кресле. Судя по всему, беседа будет продолжительной, но он ведь для этого и приехал сюда.
— Так вот, — перевел на него взгляд академик и продолжил, ловко работая с пультом. Картинки на экране менялись по ходу беседы. — Результатов особых экспедиции не принесли. Две первые, которые посылало NASA, отработали ближайшие звездные системы, не найдя ничего интересного, с точки зрения обывателя, конечно. Данные по астрономии, планетологии и межзвездному пространству… Для нас, научных работников, материала они прислали на десятки лет работы, но для остальных — это не интересно, разве что красивые фотографии или видеосъемка. Но красивые изображения давно умеют делать и на Земле, и интерес к таким исследованиям снизился. Третья станция исчезла бесследно в системе звезды Аль-Сафи, всего 18 световых лет от Земли, а мы до сих пор не можем узнать, что с ней произошло. Два легких зонда, посланные нами, тоже пропали… Известий от четвертой станции ждать еще рано, она ещё в пути к намеченной звезде. Китайцы выслали к Мю Геркулеса свою исследовательскую станцию, но пока никаких новостей нет. Им еще несколько лет до нее добираться. Путешествия с досветовой скоростью тянутся долго, всякое может произойти. После прибытия к месту назначения станция должна выслать базовый сигнал и затем начинаются исследования. Периодически в сторону Земли отправляется пакет информации о ходе работ, в любой момент времени может произойти непредвиденное и сообщить об этом станция может не всегда. Технические неполадки, столкновение с астероидами или кометой, даже облако пыли на орбите крупной планеты может вывести станцию из строя за секунды…