К счастью, наутро его расторможенность исчезла, как наваждение.
Так что когда я слышу от учителей или психологов нелестные комментарии в адрес матери гиперактивного ребенка (дескать, она безучастна, клуша какая-то, или, наоборот, шагу ему ступить не дает, подавляет), мне хочется сказать: «Неизвестно, как бы вы вели себя на ее месте. Вполне возможно, сошли бы с ума от напряжения».
В зависимости от особенностей своей психики матери реагируют на постоянный стресс по-разному. У одной включается защитное торможение. «Конь-огонь» на голове будет стоять, а ее это вроде бы не касается, хотя в глубине души она будет сгорать со стыда. Вторая, наоборот, все время начеку, контролирует каждый шаг неистового чада, досадует, нервничает, передает ему свою нервозность… Конечно, оба стиля поведения неправильны, неконструктивны, но мне кажется, прежде всего этих женщин следует пожалеть. Жизнь с ребенком, которого приходится поминутно снимать то со шкафа, то с люстры, — тяжелое испытание.
Когда матери стыдятся буйства сыновей или дочерей, окружающими это подчас воспринимается как знак нелюбви. А по-моему, наоборот, это свидетельствует в их пользу. Гораздо хуже, когда мать во всем оправдывает ребенка, обвиняя других родственников, соседей, воспитателей, учителей в жестокости, нетерпимости, негуманности и прочее. (Дескать, у нас страна такая, все злые, как собаки, друг друга ненавидят, глотку готовы перегрызть.) Это значит, что мать тоже неадекватно воспринимает ситуацию, у нее тоже расшатаны или вовсе отсутствуют понятия о нормах поведения, и служить своему ребенку опорой она не может. В таком случае коррекция детского поведения существенно затрудняется. Кроме того, внушая ребенку, что мир ему враждебен, мать сеет в нем дополнительные страхи. А гиперактивные дети и без того очень тревожны, хотя неискушенному человеку может показаться, что они абсолютно бесстрашны, «без комплексов».
Особенно тяжело приходится женщинам аккуратным, в которых нет ни тени богемности. Они любят порядок и уют, а в их квартире с утра до ночи бушует стихия.
Оптимальный вариант — когда мама безоговорочно принимает больного ребенка, беззаветно любит его, но проявляет при этом ЛАСКОВУЮ СТРОГОСТЬ. И об этом имеет смысл поговорить поподробней.
Как вести себя с гиперактивным ребенком?
Поначалу, чуть ли не самое главное на мой взгляд, это впустить в сознание, что ребенок БОЛЕН. Казалось бы, чего проще? Конечно, болен, раз он так себя ведет. Но всерьез считать его состояние болезнью людям бывает трудно. Причем, ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО ОН ВЕДЕТ СЕБЯ ТАК. Так шумно, буйно, АКТИВНО. А классический образ больного прямо противоположен: больной лежит в постели, он вял и ПАССИВЕН. Этот стереотип настолько прочно застрял в нашем подсознании, что мы не можем от него отрешиться. И подчас предъявляем к ребенку требования как к здоровому.
Когда же родитель, наконец, впустит в сознание горькую мысль, возникает другая трудность. Некоторые (конечно, не все) начинают больше всего жалеть себя. Думают: «За что мне такой крест? Почему мне, а не кому-то еще?» Ну, а когда человека захлестывает жалость к себе, у него не остается сил жалеть других. И возникает раздражение. Оно накапливается, накапливается, периодически прорывается и выплескивается на ребенка. В следующий момент родителю становится стыдно, он спешит загладить свою вину, делает ребенку поблажки, может быть, даже заискивает перед ним. Потом опять чувствует себя бедным-несчастным, опять раздражается…
На этом этапе важнее всего научиться жалеть не себя, а ребенка. Не только потому что он действительно достоин гораздо большей жалости (ведь болен-то все-таки он, а не вы!), но и потому, что у вас ПРОСТО НЕТ ДРУГОГО ВЫХОДА. Иначе все усилия ему помочь окажутся сизифовым трудом.
Как себя разжалобить — каждый определяет сам. Тут готовых рецептов быть не может и не должно. Кому-то достаточно вспомнить, как он однажды страшно волновался, как не находил себе места и как его ранило равнодушие, а то и досада близких. Кто-то с трудом может поставить себя на место ребенка, у него безотказно срабатывает психологическая защита, но потом приоткрывается некий клапан, и человека пронзает сострадание. Кому-то помогает молитва. А кто-то вразумляется, лишь поняв, что он этого неудобного, буйного, шумного ребенка может потерять. И с той же страстью, с которой раньше вопрошал: «За что мне такой крест?», умоляет Бога не отнимать его.