На столике в углу комнаты он нашел вырванные странички из блокнота с рисунками его спальни и записями о мебели, цвете стен, обивке и коврах. Здесь же был набросок детской: старомодная деревянная кроватка, лоскутное одеяльце, коврик на полу, кресло-качалка, шкаф, полки для мягких игрушек. Марк смотрел на этот незамысловатый рисунок и боролся с желанием упасть на пол и зарыдать. Он теряет ее. Теряет Софи.
Со стоном он бросил страницы с рисунками поверх сложенной одежды и выбежал из ее комнаты.
Но и в собственной спальне утешения он не нашел, потому что здесь его тоже подстерегали воспоминания о счастливом времени, проведенном с Софи. Он распахнул дверь в бельевую, взял одеяло и подушку — сегодня он поспит, если удастся, на диване.
Он уже стянул сапоги, когда раздался звонок. Марк вскочил и, спотыкаясь, кинулся к телефону.
Пожалуйста, пусть это будет Софи!
— Здравствуйте, Марк.
Марк подавил стон. Английский акцент, но это не Софи. Это ее мать.
Ему придется все ей рассказать.
— Здравствуйте, леди Элайза.
— Марк, простите, что звоню так поздно. Я пыталась дозвониться раньше, но вас не было дома.
— Ничего. Я не сплю. — У него перехватило дыхание. — Но Софи нет. Она… — Марк сжал пальцами переносицу, собираясь с силами. — Софи в больнице. У нее случился выкидыш.
— Боже мой…
— Сейчас с ней все в порядке.
— Моя бедная девочка. Весь день у меня было ужасное предчувствие. — Леди Элайза замолчала. — Марк, мне очень жаль. Когда Софи рассказала мне о своей беременности, она была такой счастливой. Такой уверенной в себе. Я порадовалась за нее. Она говорила, вы тоже хотели ребенка.
— Да. — Марк тяжело вздохнул и привалился плечом к стене. — Но врачи сказали, что это было неизбежно. Плод прекратил развиваться.
— Понимаю. Да, такое случается. Как жалко. Бедная Софи. Ей необходимы забота и ласка, когда она вернется к вам после больницы.
— Она не вернется сюда, — выдавил Марк.
— Что вы сказали?
— Она хочет уехать в Лондон.
В нависшей тишине Марк стиснул зубы и закрыл глаза.
— Марк, — раздался голос леди Элайзы, — я понимаю, что это не мое дело, но вы довольны решением моей дочери?
Борясь с подступившими к горлу рыданиями, Марк молчал.
— Я знаю Софи. Она излишне импульсивна и очень остро на все реагирует. Думаю, это решение она приняла сгоряча.
— Не знаю.
— Вы очень расстроены?
— Это был самый ужасный день в моей жизни.
— Вам будет легче, если мы поговорим?
— Сомневаюсь.
Но в голосе матери Софи было столько доброты и сочувствия, что Марк с тяжелым вздохом согласился.
— Хорошо. — Он опустился на пол и прижался спиной к стене. — Что нам делать, как вы считаете?
На следующее утро во время обхода доктор был настроен очень оптимистично.
— Помните, — сказал он Софи, — детей вы сможете иметь, так что забудьте о том, что произошло. Я уверен — следующего ребенка вы благополучно доносите. И еще одна хорошая новость — вы можете ехать домой.
Домой.
Первое, что пришло на ум, — «Кулаба Уотерс». Но эту мысль надо отбросить. Дом — это, разумеется, Лондон. Софи ждала прилива ностальгии, представляя себе лондонскую квартиру, но ничего подобного она не ощутила. Может быть, когда она увидит маму и Эмму, окажется среди своих вещей, то все вернется на круги своя?
И тогда она сможет вычеркнуть из памяти высокого темноволосого ковбоя, сможет забыть бескрайний аутбэк и низкий дом с железной крышей. Со временем этот эпизод ее жизни исчезнет из памяти как дурной сон.
Хотя кого она пытается обмануть? Марк — само совершенство. Она никогда его не забудет, не перестанет скучать по нему, потому что влюбилась в этого мужчину. И его таинственный аутбэк она уже почти полюбила. Ведь аутбэк — это часть Марка.
Софи побросала одежду в сумку и положила руку на живот — плоский живот, пустое чрево, где ее ребенку не удалось выжить. А она так хотела, чтобы он рос, так ждала, когда ее маленькая фасолинка превратится в пухленького, здорового младенца.
У нее подогнулись колени, и она опустилась на край кровати. Как же трудно свыкнуться с тем, что теперь у нее нет… да и не было никакой возможности выносить ребенка. И еще труднее смириться с тем, что конец ее беременности означает потерю Марка. Зачем она ему нужна без ребенка?