Вовремя подоспел чайник. Киря достал из шкафа кружки, пачку заварки, сахар и корзинку с печеньем. Парни разобрали посуду, бросили чайные пакетики, налили кипятку. Роберт вытащил телефон и, прихлёбывая чай, погрузился в поиск. На фотографиях опознал ту же хрень, что видел в джунглях. Нашёл заявление доктора исторических наук Сергея Лозинского. Тот утверждал, что это артефакт дохристианкой, возможно, даже дославянской культуры. Символы на плите похожи на этрусские. Хотя этот язык считается нерасшифрованным, поскольку антироссийски настроенные западные учёные отрицают существование праславянской цивилизации, в России существует непризнанная версия расшифровки. Так Лозинский утверждает, что этот предмет древнего культа доказывает существование параллельных миров и то, что наши предки знали способ сообщения с ними.
Кстати, Боб наткнулся на объявление, что сегодня в Доме культуры железнодорожников в 19–00 состоится встреча с доктором, вход свободный. По карте вспомнил местоположение ДК, заодно убедился, что краеведческий музей расположен на старом месте. Ребята напились чаю, Шнайдер предложил переодеваться и приступать к работе. У него нашлись старые штаны, комбинезоны и ботинки. Удалось подобрать всем по размеру.
Размяться и вправду стоило, парни с охоткой приступили к забору. Экзотика и война всё-таки утомляют, работу парни воспринимали как вид отдыха и развлечения. Приятно почувствовать себя обычным работягой, ужаснуться, что многие вот так и живут всю жизнь, и с особым удовольствием напомнить себе, что им это не грозит.
До обеда демонтировали половину забора, листы и опоры сложили аккуратными кучками. Кстати, опоры выдёргивали при помощи автокрана типа «воровайка», Курт-Киря успел приобрести. Его наличие в хозяйстве Роберт особенно одобрил и посулил хозяину в ближайшее время выгодную подработку.
Вечером Боб умылся, переоделся. Парни продолжили докурочивать забор, а он вызвал такси и отправился на встречу с доктором Лозинским. Вышел из машины напротив широкой лестницы, ведущей к входу. Фасад с серыми колоннами и эта лестница показались ему вдруг мило трогательными, домашними, а ведь, казалось бы, так недавно были для него олицетворением ненавистного «совка». Вот что значат семь лет армии и пять лет жизни в нормальных странах! За двенадцать-то лет немудрено соскучиться по родине.
В зале ДК послушать доктора собралось немного народу, но сразу чувствовалось, что пришли эти люди не из-за праздного любопытства. Большинство были представителями среднего возраста и старше, странно смотрелась молодёжь с горящими предвкушением глазами. Вроде бы, не концерт и не предвыборный митинг.
Моложавый, подтянутый мужчина средних лет в сером костюме тройке вышел на эстраду к микрофону, поздоровался, сказал, что он доктор Лозинский и сразу начал речь. Стульев на сцене не наблюдалось, этот мужик собирался всю встречу простоять на ногах! Боб почувствовал к нему уважение.
Симпатию доктор тоже внушал, говорил своими словами, образно, но понятно. И нёс при этом такую ахинею! По его мнению, магия — основа любой культуры, она всегда была и никуда не делась.
— По сути, магия — это связь явлений реального мира и наших представлений о нём, — вещал Лозинский. — Здесь кто-нибудь сомневается в существовании электронов? Поднимите руки, кто видел хотя бы один.
Девушка в белом платьице подняла руку.
— Я видела их невообразимое множество! Это называется северным сиянием.
Доктор обрадовался.
— Поздравляю! Вы уже не считаете чудесами что-то необъяснимое. Осталось научиться видеть чудо, несмотря на любые объяснения. Когда-то давным-давно для наших предков сама возможность представлять себе явления природы была настоящим чудом. Люди не проснулись однажды все поголовно разумными, эта способность появлялась у считанных единиц. Наши разумные предки с радостным удивлением открывали для себя, что представления о жизни и сама жизнь — не одно и то же. Более того, они вдруг обнаружили, что их представления могут влиять на жизнь.
Дородный мужчина с окладистой бородой басовито прогудел с места:
— Рисовали на стенах пещер силуэты оленей и поражали их копьями!
Лозинский широко улыбнулся.
— А сейчас японцы лупят дубинами резиновые манекены начальников. Вам в обряде охоты видятся лишь предрассудки, для вас так оно и есть. Но подумайте, для кого древние шаманы рисовали этих оленей! Для не совсем разумных соплеменников! Они практически не видели разницы в убийстве настоящего оленя и его изображения. Эти люди тысячи лет подчинялись власти табу. Шаманы могли каждого из них убить, просто приказав умереть.