Из другой дыры меж зубцами вылез ещё один медведь. Стремительный выпад в сердце. Ой! Из медвежьей груди показалось остриё меча — они с Джозом ударили одновременно! Ну, умора! Закатное солнце окрасило мир в бардовые тона. Чёрно-багровое бешенство овладело душой, гордыня всемогущества окрыляла. Парень рубил медведей!
Джоз приказал отступать, во внутреннем дворике у стены они встретили минотавров. Великаны с кабаньими головами размахивали чудовищными секирами. Обычным солдатам против них не продержаться и минуты, но они стояли при поддержке двух рыцарей. Да! Арчи тоже рыцарь сейчас с его чёртовой гордостью!
Они держались до последнего солдата, Джоз скомандовал отрываться. Удрали запросто, свернули в какое-то строение, Джоз повёл в подсобные помещения.
Протянул Арчи флягу.
— Один глоток.
Тот пожал плечами, глотнул. Изображение поплыло, закрутилось. Навалилась страшная усталость, его затягивало бешеным вихрем. Джоз подхватил тело, забросил на плечо. Спустился в тайный ход и побежал трусцой.
Арчи очнулся с тяжёлой головой. Неприятно трясло. Открыл глаза, увидел странные всполохи в ночном небе, тёмные кроны деревьев. Тихонько застонал. Чья-то ладонь приподняла голову за затылок, поднесли к губам фляжку. Парень сделал несколько маленьких глотков. Голову осторожно положили. Он повернулся направо — борт телеги, лежит на соломе. Очень неплохо, если учесть, что они, вообще-то, должны были погибнуть. Резануло тревогой, позвал тихонько:
— Джоз!
Ладонь легла на плечо, чуть сжала, послышался голос рыцаря:
— Здесь я.
Арчи обрадовался, забормотал:
— А как же форт? Куда мы идём?
Джоз прокашлялся, заговорил глухо:
— Чёрт! Такие вещи нужно рассказывать долго и не сразу. Но очень мало времени. Для начала скажи, ты когда-нибудь спрашивал себя, почему мы зовём другие народы аборигенами?
— Потому что дикари, — ответил парень.
— Это древнее слово буквально означает «местные жители», — сказал Джоз. — Понимаешь? Они местные. А мы нет. Орден давным-давно пришёл сюда, прошло тысячи лет, а мы так и остались неместными. И теперь вынуждены бежать.
Арчи спросил:
— Что это светится в небе?
— Маги задействовали остатки сил, на месте форта теперь магическая аномалия. Продержится сутки или чуть больше, мы успеем уйти.
— Куда уйти? — вернулся Арчи к главной теме.
Рыцарь заговорил смущённо:
— Сразу это трудно понять, просто прими к сведению. Наряду с этим существуют другие миры. Они не за тысячи миль, фактически в этом же месте. Там э… иначе проявляются магические силы. Орден появился в одном из таких миров. Мы долго занимали там главенствующее положение, но бесконечная война ослабила нас. Мы сражались с тамошними царями и колдунами. Мы проиграли войну. Орден мог уничтожить тот мир, или сделать жизнь там почти невозможной, поэтому победители пошли с нами на сделку. Они отпустили нас, даже помогли уйти и обещали не преследовать.
Арчи возбуждённо забормотал:
— Ты сказал, это случилось тысячи лет назад! Но война с местными идёт сейчас! Она продолжалась всё это время?!
— Конечно, война не длилась тысячи лет. Сначала мы утвердились, легко вошли в доверие к местным племенам. Они были почти незнакомы с магией! Орден вскоре стал главнейшим в мире, принялся править. Но… всему виной наша чёртова гордость! Маги ордена пустились в эксперименты, вывели зверолюдов. Наши сановники заводили гаремы по сотне наложниц. Тысячи местных обращались в рабство.
Он помолчал немного и продолжил:
— Местных почти не считали людьми, но они всё-таки люди. Они учились магии, учились сражаться. Постоянно вспыхивали мятежи, их жестоко давили. Вскоре сил на все гарнизоны стало не хватать, появились мятежные области. Зверолюды размножились и перешли на сторону мятежников. Тысячи лет продолжалось это безумие. Порой Ордену удавалось интригами или оружием добиться значительных побед, но они лишь отодвигали неизбежный конец.
Джоз неожиданно зло засмеялся.
— Впрочем, всё было предрешено. И виноваты мы, Арчи, рыцари!
Паренёк удивлённо уставился на него, не находя слов.
Джоз заговорил ровным тоном:
— Вот что делает воина рыцарем Ордена? Тебе уже можно сказать, даже нужно. Что ты почувствовал на стене? Гордость? Всемогущество? Ты смеялся! Как вселился в тебя кто-то, верно?