Если б кто-нибудь в этот день прижался ухом к телеграфному столбу — сразу бы услышал звон колокольчиков. Это звенел Новый год, приближающийся к деревне.
И Чубо воткнул в снег у окна еловую ветку, повесил на ёлку кукурузный початок, пшеничные колоски, высушенные стебли базилика.
Получилось красиво. И пахло приятно в доме дедушки Далбу.
— Вечереет, — сказал Чубо. — Дедушка Далбу, принимаешь поздравления?
— Бабушка! — обрадовался дед. — К нам дети пришли! Поздравляют.
И Чубо ударил в колокольчик под окном и стал приговаривать-припевать:
— Вот спасибо! — говорил дедушка Далбу. — Спасибо вам за урэтурэ![7]
Бабушка дала Чубо и Уку орехов. А дедушка добавил не то две, не то три копейки.
Чубо и Уку пошли теперь петь урэтурэ по всей деревне.
Чубо пел, а Уку помогал. Он выкрикивал:
— Гей, гей-й-й!
Это было всё, что он знал по-молдавски, — гей! — зато здорово звонил в колокольчик.
— Сколько вас? — спрашивали хозяйки, высовываясь в окно.
— Двое, — отвечал Чубо. — Со мной сын дедушки Далбу.
И женщины выносили гостинцы для них обоих.
— Давай и завтра пойдём урэтурэ петь! Гей! — говорил Уку. — И послезавтра — гей! И вообще каждый вечер — гей!
— Что ты, Уку, — смеялся Чубо. — Урэтурэ поют только один вечер. Под самый Новый год. Гей! Гей-й-й!
Как пустили мельницу
На другой день вечером Чубо снова попросил отца лечь в люльку. Но отец об этом и слышать не хотел.
— А если через дыру в заборе волк заберётся! — сказал он. — Думаешь, убежит, если я из люльки свистну?
— Ну, тогда я сама лягу, — сказала мать. — Э-ге! Давно меня никто не качал.
Она залезла в люльку, устроилась кое-как, и Чубо запел маме:
— Баю-бай! Засыпай!
И мама быстро заснула. И снилось ей, что бегает она по зелёной поляне и ловит бабочку.
Отец побродил по дому, побурчал, покряхтел, а потом забрался на чердак, нашёл там среди хлама старую колыбель да и лёг в неё. И скоро уже вместе с мамой бегал он по зелёной поляне, ловил ту самую бабочку.
А Чубо в этот вечер стал таким сильным, как его мать и отец, вместе взятые.
На дворе светила луна. Дедушка и бабушка, залитые лунным светом, глядели друг на друга в окно.
Потихоньку, чтоб не слышала бабушка, Чубо сказал деду:
— Я на мельницу иду, а ты двор сторожи. Если придёт волк, громко считай по-немецки: «айн», «цвай», «драй» — он напугается и убежит. А если волк очень голодный будет, — покорми его.
И Чубо поставил на землю рядом с дедушкой корзину, запряг Снежного Коня и — помчался.
На улице не было ни души. Даже собаки молчали сегодня, а далеко за рекою лаяла лисица.
Чубо приоткрыл дверь мельницы.
— Эй, Дядька! Где ты?
— Цс-ст! — послышался голос, будто из колодца.
Чубо пригляделся и увидел что под полом мельницы мерцает маленький пруд. А Дядька сидит в лодке и ловит рыбу.
Увидав Чубо, он поднялся по лесенке наверх.
— Слышишь, лисица лает? — сказал он. — Это моя лисица. Есть хочет, вот и лает. Я её рыбой кормлю.
С тех пор, как Рэут покрылся льдом, Чубо не пробовал свежей рыбки, но Дядька не догадывался поставить сковородку на огонь. Он схватил молоток и начал стучать, чинить мельницу.
— Лучше водяных мельниц на свете нет, — приговаривал он. — Ведь на реке только жить да жить! Как-то плыву на лодке — вдруг вижу эту мельницу. Дай, думаю, починю её!
На мельнице было довольно холодно, и Чубо грел руки у свечи, а Дядька совал их под бороду.
— У меня и одеяла нет, — говорил Дядька. — А зачем мне одеяло? Лягу спать, калачиком свернусь, а ноги бородой накрою! Хорошо! Тепло!
— А когда мы пустим мельницу? — спросил Чубо. — У нас дома мука кончилась!
Дядька стукнул ещё раза три молотком:
— Готово! Можно муку молоть!
Со свечкой в руке он спустился вниз, к мельничному колесу.
— Эге, — сказал он. — Вода-то замёрзла. А чтоб колесо крутилось — вода течь должна. Тьфу… чинил, чинил, а забыл, что на дворе зима!
Чубо схватился за колесо, пробовал крутануть, но ничего не вышло. Сил-то у него было много — от папы и мамы, — а не хватило.
В полночь Чубо вернулся домой. Заслышав его шаги, дедушка издали грозно крикнул:
— Айн, цвай, драй! А, это ты?
7
«Урэтурэ» — это новогодние стихи-поздравления. В последний вечер старого года дети ходят под окнами и читают эти стихи, поздравляют хозяев. И получают, конечно, подарки.