— Тебя-то чего?
— Ну, мы-то считаемся президентской структурой…
— Считаетесь?
— Не, ну чем мы на самом деле занимаемся? — пожимает плечами. — Просто социологией — считаем, прогнозируем… Ну, пиар… Но главным-то образом это все не столько политика, сколько вообще наука прикладная.
— Ну, на «вольвешник» ты там насчитал… Напрогнозировал.
— «Вольвешник»? Сейчас ты увидишь, на чем Эмиль приедет.
— Негр тоже заматерел?
— Какой ты неполиткорректный. Он не негр. Он расово неопределившийся. Очень, кстати, выгодное обстоятельство в публичной профессии.
— А он чего?
— Ха. Эмиль — продюсер на телевидении. Некоторое время ведущим был — и, кстати, очень рейтинговую программу вел. Сейчас уже не ведет, сейчас только продюсирует. Еще более рейтинговые программы. Риэлити-шоу. Провокационные риэлити-шоу. Не знаю, ты слышал? Вряд ли… — но было такое шоу «Похоть», не помню, на каком канале, два, что ли, сезона назад. Так его за непристойность закрыли. Скандал вышел дикий совершенно. Но рейтинг у программы был — немереный. Немереный! В потолок упирался. Похоть — одно слово…
— То есть — все круто поднялись? Наш был бы доволен?
Андрей поворачивает голову, смотрит на него уже без ухмылки. Отворачивается, глядит на дорогу. После долгой паузы произносит:
— Да кто его знает, чем Наш был бы доволен…
Во дворе дачи Алисы — четыре машины. Тим стоит возле красного спортивного купе.
— На таком, значит, теперь негры ездят? — осведомляется он у захлопывающего дверцу «эс-семидесятого» Андрея, но глядя при этом на купе: — Почему только не белая?
— Чего?
— По-моему, негр должен на белых ездить.
— Ты базар-то фильтруй все-таки. — Андрей поднимается на крыльцо, где стоит Алиса. — Здравствуй, Алиса, — чмокает ее в щеку.
— Привет, Андрей.
Тот, глядя на нее, поднимает большой палец:
— Во! Загар… Это ты в горах так?
— Ну, ты тоже не прибедняйся.
— Я… Сказать стыдно.
— В солярии? — Алиса ухмыляется. — Все равно у Эмиля круче всех, — мимоходом: — Привет, Тим.
— Прет, — без выражения.
Пять стопок стоят на столе. Рука Артема уверенно разливает по ним водку.
— Я вообще-то не пью, — уклончиво говорит Андрей.
— Надо, — приглушенно-настойчиво говорит Артем.
Пять рук разбирают стопки.
Взгляды Артема, Андрея, Эмиля, Алисы и Тима, стоящих вокруг стола, почти хаотически перемещаются со стаканчиков друг на друга, ни на ком не задерживаясь.
— Ну, помянем Нашего… — Артем, сдержанно. — И всех… наших.
Все пьют не чокаясь: Артем опрокидывает как воду, Андрей едва пригубляет, Эмиль, проглотив, оценивающе чуть поднимает брови, Алиса аристократически чуть морщится, Тим словно внимательно прислушивается к движению водки по пищеводу.
— Лис, — спрашивает после паузы Эмиль. — У тебя вагон курящий?
Алиса молча ставит на стол пепельницу. Мулат достает сигареты.
— Дай мне тоже… — вполголоса просит Алиса.
Эмиль протягивает ей пачку, она берет сигарету, он дает ей прикурить, прикуривает сам. Все избегают смотреть друг на друга.
— Ну, кто возьмет слово? — Эмиль.
Пауза. Никто не хочет брать слово.
— Пусть товарищ Артем возьмет, — предлагает Андрей. — У него это профессиональное.
Артем быстро недобро смотрит на него, но тут же делает нейтральное лицо и пожимает плечами:
— Кому он список послал — Эмилю?
Эмиль нервно давит сигарету в пепельнице:
— Шестеро из тринадцати. С декабря по апрель. Одних убили, другие вроде несчастные случаи… Все правильно, я проверял. Ни одного обвинения не предъявлено. Ну и Серега — сами знаете…
— И, значит, все оставшиеся… — Артем.
— Нас пятеро здесь, — Эмиль. — И Фимка в Нью-Йорке.
Артем берет бутылку водки, задумчиво смотрит на нее. Вопросительно демонстрирует остальным. Алиса чуть морщится, Тим медленно качает головой, Эмиль придвигает стопку. Артем плещет ему и себе.
Алиса стряхивает пепел, раздраженно-устало говорит:
— Я ничего не понимаю…
Артем, косясь на нее, опрокидывает стопку.