Когда всё закончилось, Мик выпал из машины и сам удивился, почему ноги не держат и откуда это нестерпимое желание вывернуться наизнанку. Но земля была такой восхитительно твёрдой!
Он лежал, уткнувшись носом в сырую траву, а перед глазами не уставали мелькать цветные пятна, пульсируя под грохот сердца. Когда тошнота ослабла, Мик открыл глаза.
Муравей виделся очень чётко. Как маленький, но упорный первопроходец, он решительно карабкался по носку спортивного ботинка в ярких фирменных цветах. На мгновение Мик прикипел взглядом к этому муравью, потом ботинок сдвинулся, сильные руки подняли Мика вверх и он оказался лицом к лицу с отцом.
- Жив? - спросил отец, напряжённо выискивая что-то у Мика в лице. Но Мик сейчас был способен только недоумённо моргать. "Жив?!..." - эхом отозвалось у него в сердце, боявшемся поверить в происходящее. Реальность казалась такой хрупкой...
- Понравилось? - продолжал допытываться отец.
На глаза Мика наворачивались слёзы. Он изо всех сил помотал головой.
Дальше воспоминание ускользало, а может, Мик просто уснул...
Гиря уже ждал. Стоял, расслабленно облокотившись на флит, и щурился на низкое солнце. Увидев соперника, он кивнул и молча полез в кабину.
Мик тоже кивнул. Сухо. Как взрослый. Странное возбуждение не оставляло его. Ему даже показалось, что отключилась какая-то часть сознания, как будто сознание может дробиться. Как будто происходит что-то важное. Он отлично понимал: чем не закончатся гонки, это ничего не изменит в расстановке сил. Наверняка и Гиря это понимает. Максимум, на что может рассчитывать Мик - что Гиря заткнётся на пару дней. А потом все вернётся на круги своя.
Неужели он делает это лишь ради того, чтобы доказать хоть что-то, думал Мик. Не отцу, так Гире? Обидно. Но плевать.
"Обидно, но плевать", - повторил Мик и флит сорвался с места.
Он летел через пустыню, прямо к цели, не думая ни о чём. Удивительно, но его впервые в жизни не мучили никакие подспудные опасения. Прогулянная школа, вечные жёлто-коричневые пятна от въедливой пыли на одежде, чьи-то мнения о его персоне - всё казалось неважным и бесконечно далёким. Он начал понимать, чего хорошего отец мог находить в этой безудержной скорости, от которой, по большому счёту, никому в мире ни горячо, ни холодно. Ну, кроме самого гонщика.
Пролетев "мизинец", Мик нехотя затормозил. Флит с лихвой оправдал ожидания - Гиря остался далеко позади. Да, видно, не особо он и торопился.
Печально сознавать, что личной заслуги в том нет, но Гире на этот раз придётся утереться. Откинув дверцу, Мик постарался придать лицу подобающее случаю выражение (с налётом героической скромности) и теперь усиленно напрягал фантазию в поисках достаточно знаменательной фазы. Ничего не придумывалось.
Гиря неспешно подрулил и тоже открыл дверцу. "Заценив" гримасу Мика, ухмыльнулся.
- Ну как, взбодрился? Молодца.
Сначала Мик подивился какому-то странному злорадству в голосе Гири - словно он только что выиграл, а не наоборот, и только потом до Мика дошёл смысл слов.
Гиря и не собирался выигрывать. Он знал, что проиграет.
Мик молча смотрел на соперника и чувствовал, что откуда-то изнутри него поднимается холодная ярость. Это было жутко и... интересно. Внезапно он ощутил себя очень старым. Таким старым, словно живёт уже три тысячи лет и перевидал таких вот Гирь столько, что и сосчитать невозможно.
- Эй, мужик, ты чо? - насторожился Гиря.
- Я устал.
- Устал? От чего?
- От всего. - Мик немного подумал. - От всех. - И захлопнул дверцу.
На самом деле это хорошо, когда от тебя никто ничего не ждёт и никто ни во что не ставит, думал Мик, влетая в частокол "болванов". Можешь делать что угодно. Никого не подведёшь, ничьих надежд не обманешь. Чем бы ни кончилось, все могут сказать: "Я так и знал!" Вот она, настоящая свобода! Это когда вселенной плевать на тебя!..
Первую пару "болванов" Мик обогнул рефлекторно. Потом пришёл ужас.
Мик слишком плохо владел управлением, чтобы грамотно тормозить и отворачивать от столбов одновременно. Он мог сосредоточиться только на чем-нибудь одном.
"Болваны" стояли часто, они вырастали из ниоткуда, выскакивали перед самым носом и исчезали в никуда. Мик понял, что умрёт, причём очень скоро.
И смирился с этим.
Наверное, так было суждено. По крайней мере, он умрёт красиво. Если повезёт, от него не останется даже неприглядной кровавой лепёшки - все сгорит. Ярко и феерично. Как маленькая сверхновая.
Это будут зрелищные похороны.
- Не бойся, - шептала эта новая фееричная вселенная, - всё хорошо. Всё так, как надо, как и должно быть...