Когда суета вокруг Кейт угомонилась, Грег и его тезка продолжили свои расспросы. Кейт внимательно слушала, стараясь не упустить ни единого слова, и пыталась сравнить вопросы полицейских с теми, что она сама заготовила.
Ей, в отличие от Грега, и в голову не приходило спросить, что из одежды и украшений было на пропавшей девушке в день ее исчезновения. Вопроса о том, в котором часу девушка обычно возвращалась домой, тоже не было в «списке» Кейт.
Зато она все-таки поинтересовалась у Джоанны Карчер, где работала и чем увлекалась Эва. Выяснилось, что та работала официанткой в кафе «Санрайс» — том самом кафе, где Кип и Кейт «встретились» с забавным песиком Кармайклов. Увлечений у девушки не было, кроме разве постеров с фотомоделями, которые Эва развешивала на стенках у себя в комнате.
Дочь Уордингов, Элизабет Уординг, которую все называли просто Лиз, тоже отметилась на школьном конкурсе красоты. Правда, она заняла второе место и получила почетный титул «Мисс Обворожительная Улыбка». Кейт попросила фотографии и немедленно убедилась в том, что улыбка у Лиз и впрямь была обворожительной: зубы сверкали природной белизной, а в самой улыбке было торжество победительницы. Хоть и на втором месте, Лиз Уординг все равно чувствовала себя королевой.
Кейт мысленно сравнила портреты девушек: обе были красотками, но совершенно разного типа. Эва была скромной, милой и даже, как показалось Кейт, немного неуверенной в себе. Лиз, напротив, относилась к тому типу красавиц, которые заражают всех своим безрассудством, стремлением жить и радоваться жизни.
Впрочем, в том, что девушки — совершенно разные, не было ничего удивительного. Эва жила в нищете, без отца, с матерью, которая всю жизнь использовала ее как орудие мести. Лиз — в полноценной семье с любящими родителями, которые выполняли любой ее каприз, любое пожелание.
Друзей у Лиз было много, однако, как это часто случается с людьми, умеющими располагать к себе окружающих, Лиз никого не могла назвать своим закадычным другом или близкой подругой. С родителями она была в меру откровенной, судя по всему, как и с друзьями. В последние несколько дней девушка была чем-то воодушевлена, как сказала Лилиан Уординг, она «парила на крыльях» и, кажется, снова в кого-то влюбилась.
В отличие от Эвы, Лиз не горела особым желанием уехать из города. Ее вполне устраивала работа в честерширском салоне красоты, который помогли открыть ей обеспеченные родители. Лиз была девушкой со вкусом, а потому салон пользовался спросом. Туда ходили не только женщины, но и мужчины — зачастую лишь для того, чтобы полюбоваться красивой хозяйкой.
Что Лиз Уординг делала на холме в девять часов вечера, родители не могли даже предположить. Она не была любительницей прогулок по ночному лесу, хотя вполне была способна устроить своему кавалеру «экстремальное» свидание. Одного из своих молодых людей она пригласила на озеро и чуть не утопила, когда в порыве чувств бросилась к нему в объятия и перевернула лодку.
— В глубине души Лиз всегда была авантюристкой, — вздохнула миссис Уординг, прикладывая платок к глазам. — Такая жизнерадостная, жизнелюбивая… Мне кажется, она не уезжала из Честершира только из-за нас… Лиз — взбалмошная девушка, но хорошая дочь. Она никогда не позволяла себе ничего такого, что могло бы нас обидеть, задеть или напугать. Правда ведь, дорогой?
Джереми Уординг кивнул. Кейт заметила, что говорила в основном мать, а отец предпочитал отмалчиваться. Он был потрясен случившимся до глубины души и потому удерживался от замечаний, чтобы не выдать свои чувства.
— Скажите, миссис Уординг, — начала Кейт, пытаясь предугадать, какую реакцию вызовет ее вопрос, — вы подозревали в исчезновении вашей дочери… Скотта Майрика?
На бледном лице Лилиан отразилось замешательство. Фамилия девушки с самого начала вызывала подозрение, что с известным чудаком-профессором приезжую журналистку объединяют какие-то родственные связи.
— Уж не знаю, как вам сказать… — осторожно начала миссис Уординг не глядя на Кейт. — Ситуация деликатная, ведь я подозреваю, что вы со Скоттом Майриком — не просто однофамильцы…
— Да, — спокойно кивнула Кейт. — Скотт — мой дядя. Но это ничего не меняет. Вы можете смело говорить мне все, что думаете. Тем более, я уже знаю, что говорят о дяде в городе.
— Да, поначалу у меня были такие мысли… — кивнула Лилиан, все еще испытывавшая неловкость. — Когда Альфред Уигги сказал, что видел Лиз неподалеку от замка, то есть, я хотела сказать, от дома вашего дядюшки… Тем более, простите меня, Кейт, Скотт Майрик — большой чудак… Он живет в нашем городе уже очень давно. А о нем никто ничего не знает. Естественно, это провоцирует всякого рода толки… Вот я и подумала… Но потом, когда поползли слухи о том, что Скотт Майрик работает на правительство, я отмела эту версию… Мы с мужем — консерваторы. Привыкли доверять правительству. Не думаю, что человеку, — каким бы гениальным ученым он ни был, — разрешили бы проводить подобные эксперименты…
— Не будем больше об этом, — предложила Кейт, почувствовав, что Лилиан неприятно говорить ей об ужасных слухах, касающихся ее дяди.
Кейт попросила разрешения взять себе одну из фотографий Лиз, предупредив, что не собирается нигде ее печатать.
— Когда видишь перед глазами портрет, сразу вспоминаешь, что говорили об этом человеке, — объяснила Кейт. — Я ее обязательно верну через какое-то время.
— Ну, хорошо, — сдалась Лилиан Уординг. — Вы кажетесь мне милой девушкой, и я не думаю, что вы собираетесь как-то нам навредить. Берите, Кейт.
Лилиан протянула Кейт фото, на котором Лиз красовалась в ленточке «Мисс Обворожительная Улыбка». Кейт еще раз подивилась красоте девушки: в ней не было ничего искусственного. Могла ли Лиз Уординг предположить, что через несколько лет эта фотография попадет в руки журналистки, которая будет писать статью о ее, Лиз, исчезновении?
После визита к Уордингам Грег отправил напарника в участок на машине, а сам пошел провожать Кейт пешком. Кейт, как и обещала, рассказала ему о своем визите к Джоанне.
— Знаете, Грег, — подытожила она свой рассказ, — приехав сюда, я каждый день удивляюсь тому, как тесен мир. Вы оказались полицейским именно из честерширского участка. Пэм, с которой я познакомилась по чистой случайности, — бывшей женой моего дяди. А теперь еще и бывший муж Джоанны оказывается нынешним мужем… бывшей жены моего отца.
Грег уставился на Кейт с удивлением и даже остановился.
— Вы что, так называете свою мать?
— Да, называю, — кивнула Кейт, всем своим видом давая Грегу понять, что не намерена ничего объяснять.
— Хорошо, воля ваша, — прочитал ее взгляд Грег. — Только для меня это странно…
— Вы бы меня поняли, если бы оказались в моем положении…
— Ну, в вашем положении я точно не окажусь, — невесело усмехнулся Грег. — У меня нет ни отца, ни матери.
— Извините, — смутилась Кейт. — Я не хотела вас обидеть.
— А вы и не обидели. Вы просто не знали.
— Они… умерли?
— Да, и довольно давно. Дядя рассказывал, что они поехали на второй «медовый месяц» в горы. Фуникулер, на котором они решили прокатиться, оборвался. Об этом случае тогда писали все газеты. Если честно, я их даже не помню — когда они погибли, мне исполнился год. Меня воспитывал дядя. Вот и вся история. Поэтому в вашей шкуре я не окажусь, но если бы оказался, то мне в голову не пришло бы называть свою мать так…
Кейт промолчала. История Грега показалась ей очень печальной. А если бы ее воспитывал дядя? Кейт даже передернуло от ужаса. Скорее всего, она выросла бы диким зверьком, который боится всего на свете… Теперь понятно, почему Грег разговаривает с ней свысока. Он повзрослел гораздо раньше, чем она. Точнее, ему пришлось повзрослеть…
— Значит, вы уже позвонили своему Гарри, и он не сегодня-завтра должен вам ответить? — Кейт кивнула. — Могу я рассчитывать, что узнаю ответ первым? Или мне, растяпе-полицейскому, придется самому наводить справки? — лукаво поинтересовался Грег.