– Я чуть-чуть.
– Угу, чуть-чуть… – проворчал я, подзывая жестом официантку. – Еще порцию шариков и ореховый напиток.
Меня никогда не напрягала привычка многих девушек лезть в чужую тарелку. Чаще всего причиной этого действия было желание не насытиться, а просто ощутить вкус блюда, и все заканчивалось маленьким кусочком. Но Парда явно проголодалась.
Миура благодарно улыбнулась, но через минуту недовольно поджала губы, когда новую порцию я притянул к себе, пододвинув миуре блюдо, в которое она уже успела сунуть свои пальчики.
– Ну вот, как раз чуть-чуть и осталось.
Парда поняла, что это не жадность, а шутка, и продемонстрировала клыки в многообещающей улыбке.
Уже попивая ореховый напиток, очень похожий на кофе, хотя как по мне – слишком пряный, я наконец-то решил перейти к делу:
– Ну и что заставило столько прекрасную миуру сломя голову мчаться по лианам?
– С чего ты взял, что кто-то мчался? – фыркнула Парда.
– Значит, сидела под дверью таверны, поджидая моего входа в игру.
– Ну, вариант с быстрым бегом мне нравится больше, – чуть подумав, сказала Парда. – Надеюсь, ты не забыл, что сегодня тебе получать задание от старейшины?
– Я-то не забыл; другой вопрос – почему это так волнует тебя?
– Ну вот, – надула губки миура, – заботишься о нем, а он подозревает бедную…
– Парда, – жестко прервал я выступление довольно неплохой актрисы, – мы договорились, что ты не корчишь из себя невесть что и не держишь меня за дурачка.
– Ладно, – посерьезнела Парда, – но с чего такие подозрения?
– И это я слышу от психиатра? Когда красивая женщина хоть чуть-чуть утруждает себя ради мужчины, это значит, что либо она сильно влюблена, либо ей что-то нужно. В большинстве случаев, это «что-то» вылезает мужчине боком. Итак, в чем твой интерес и почему мне следует напрягаться еще до получения задания?
– Нельзя быть таким подозрительным, – недовольно качнула головой Парда. – Но кое в чем ты прав. Я хочу, чтобы ты принял меня в этот квест.
В ответ мне осталось только театрально развести руками, жестом подтверждая ранее высказанную догадку.
– Но и для тебя это более чем выгодно! – возмутилась Парда.
– Значит, если бы не твое вмешательство, задание от старейшины лично для меня было бы не таким выгодным?
– Ну я бы так не сказала…
Мотнув головой, я еще раз повторил жест с театрально разведенными руками.
– С тобой скучно, – тут же сделала финт миура и стала равнодушно рассматривать потолок.
Ну что тут скажешь – с психиатрами лучше в эти игры не играть.
– Хорошо, пошли получать задание, все равно без тебя будет только хуже.
– Хороший мальчик! – Стремительно перегнувшись через стол, миура погладила меня по щеке.
Еще и когти не до конца убрала, зараза! Странное ощущение – и короткий испуг, и резкий укол желания.
Еще более странным было, что подобный демарш я встретил абсолютно спокойно. Снять напряжение вчера не удалось, зато стычка позволила прийти в себя и собраться.
– Мы либо дело делаем, либо морочим друг другу голову, – сказал я, глядя прямо в вертикальные щели зрачков миуры.
– Дело, – уже более серьезно кивнула Парда.
Забег по лианам занял минут десять. Старейшина встречал нас на своих любимых подушках с уже знакомым видом обожравшегося сметаной кота.
– Зацеп, я рад тебя видеть и хочу обратиться с просьбой, – без обиняков перешел к делу миур. – Во время представления и боя с отщепенцем ты показал свой ум, ловкость и силу.
– Слушаю вас, старейшина.
– Сто лет назад, – с видом сказителя начал говорить старейшина, – миуры жили абсолютно без забот и вражды. Нас вел за собой дух-хранитель, покровительница миуров Митили, которую называли питомицей Двуликого. В те дни мы все чувствовали себя, как пух на ветру. Каждая мысль была легка и ни к чему не вела, каждое действие являлось необъяснимым, и никто не пытался его просчитать. Это была настоящая свобода…
Миур закатил глаза и провалился в какую-то нирвану, продолжая нести мифическую ересь. Единственное, что выбивало меня из игровой колеи, это как раз легенды Сэкаи. Ну не принимал мозг легенду столетней давности в мире, который существует неполное десятилетие. И все же история о мало кому известной питомице Двуликого меня задела.
Минут через пять старейшина закончил заливаться соловьем о беззаботной и абсолютно асоциальной жизни миуров столетней давности, наконец-то перейдя к сути.
– …а теперь мы ползаем, как слепые котята по незнакомому логову, натыкаясь на острые шипы.