Именно последний тип эмигрантов интересовал меня больше всего. Маршалов никогда не интересовали уличные банды, пока они не переходили некую черту, вроде особой кровавости, жертв среди знати, или контрабанды чего-то уж очень запретного. Но сюда прибывали далеко не всегда лишь обычные преступники, а также преступники весьма необычные. А я вовсе не зря в своё время выбил себе доступ к архиву разыскиваемых. Вот, например, вчера по пристани прошёл улыбающийся гном, в котором мало кто бы опознал одного из самых разыскиваемых разумных, печально прославившегося как алхимик, умеющий легко наладить выпуск наркотиков практически из любого подручного материала. А неделю назад во время моего первого дежурства на этом посту, я опознал проповедника Серебряного Пламени, объявленного еретиком, за излишнюю, даже для этой церкви нетерпимость и фанатичность. А вот этой плывущей по пристани эффектной брюнетки не было ни в одном списке, зато она сама скрывала свою природу. Какая-то необычная раса, находящаяся в родстве с троллями и состоящая исключительно из женщин. Данная представительница редкого вида в прямом смысле надела на себя человеческую кожу.
Не стоит думать, будто всех их через пару часов возьмут под стражу. Несмотря на декларируемые функции, Маршалы не стремились поймать всех преступников. Вот когда Штормовые Лорды придут на поклон к Сигору по поводу дикого количества алхимических наркотиков, или когда из часовни Серебряного Пламени попросят найти сбивающего их паству с истинного пути…
— Пуран, проследи за брюнеткой в красном костюме с серебряным узором, только будь аккуратен, у неё есть магические способности, а так же обоняние и слух, как у собаки.
После моих слов, один из сидящих поблизости людей безмолвно покинул кабак. Я был совсем не уверен, что эта женщина будет представлять для Сигора хоть какой-то интерес, но на всякий случай послал за ней соглядая. Официально они проходили у нас как осведомители, на самом деле выполняя мелкую работу вроде слежки.
Эта непонятная девушка, оказалась последним на сегодня интересным пассажиром, и вскоре я покинул кабак, а через минут пять разбрелись и мои так и не потребовавшиеся соглядаи. Пуран сам принесёт отчёт в Форт, а прибывающих пассажирских кораблей сегодня больше не будет. Идя по грязным улицам припортового района, я никак не реагировал на творящееся вокруг. Зазывалы полу- а то и вовсе незаконных борделей, уличные торговцы наркотиками, магазины запрещённых эликсиров и амулетов. Были даже подпольные рабские рынки, организованные в официально заброшенных складах. Этот город так и остался неизменным, со времен своего основания лишь надел на свой пиратский лик маску свободного порта.
Бурный, город название, которого говорит само за себя. Некогда оплот пиратов, которым не нашлось места даже среди Лазаарского архипелага. Позже, когда Галифар I прижал так называемых морских князей, и для города на побережье Ксен'дрика настала золотая эра. Почти восемь веков штормовые пираты наводили ужас на купцов и простых мореплавателей. Бурный защищали Клыки Шаргона, лабиринт бесчисленных коралловых островов. Непредсказуемые мели и невидимые рифы, так и норовящие пропороть днище кораблей, делали Клыки Шаргона непроходимыми без досконального знания местности. Но самой главной опасностью архипелага были сахуагины, самые цивилизованные из которых считали любых пришельцев рабами, а самые дикие — пищей. Пираты с самого начала смогли как-то договориться с этими опасными двоякодышащими. Несколько раз правители Галифара пытались раз и навсегда покончить с пиратской вольницей. Ценой большой крови военный флот прорывался через архипелаг и находил лишь пустой город. Часть пиратов уходила в джунгли, некоторые капитаны особо дружные с сахуагинами находили убежище на одном из тысяч безымянных островов Клыков Шаргона, ну а другие рискнули заселить подземные катакомбы Бурного. Любая попытка оставить в городе крупный гарнизон оканчивалась провалом. Трудность снабжения через архипелаг, болезни, аборигены, раздраженные новыми пришельцами, не говоря уж о налетах пиратов. Всё это выкашивало новых жителей Бурного со скоростью, приводившей ответственных за эту операцию в ужас. В итоге причалы и доки сжигались, а солдаты покидали Бурный, оставляя его пиратам, которые через пару лет возвращались к привычному промыслу.
Город процветал, и не только благодаря морскому разбою. Артефакты древнего государства великанов, которые можно было порою выменять у местных аборигенов, продавались в Галифаре за баснословные цены. А осколки Сибериса, которыми был столь богат Ксен'дрик с удовольствием покупали отмеченные драконом дома, а позже и служители Вдохновлённых Сарлоны. Наверное, именно богатство стало для Бурного фатальным. Городом всерьез заинтересовались дома отмеченные драконом. Лирандар надоели периодически исчезающие суда. Тарашк решил распространить свою монополию на все осколки дракона, включая и добываемые на Ксен'дрике осколки Сибериса. Барон Кундарака наливался дурной кровью, когда думал об упущенной прибыли. Каннит крайне заинтересовали странные полумагические-полумеханические изделия, что находили в джунглях. Ну а Денейт просто нужен был спрос на наёмников, который захват и удержание Бурного могло обеспечить.
И в 800 году была собрана очередная, но зато самая многочисленная и подготовленная экспедиционная эскадра. Возможно этих сил хватило бы чтобы стереть с лица земли пиратское логово и построить на его месте обычный город, возможно эскадра стала бы самым громким провалом Галифара. В итоге не произошло ни того, ни другого. Некоторые из членов Совета Капитанов, который тогда правил городом, решили договориться с Галифаром. В итоге экспедиционные силы провели через Клыки Шаргона, большая часть Капитанов погибла со своими дружинами, или была казнена после, ну а предатели стали называться Штормовыми Лордами. Так Бурный получил представительства всех гильдий, в его порт стали заходить мирные купцы. Конечно, пиратство тоже пошло на убыль, но полностью так и не исчезло, а с началом Войны лишь расцвело яркими красками.
За размышлениями об истории города, я добрался до Форта и спустился в подземные казематы. Пройдя мимо своей комнатушки, вошёл в просторное помещение, которое отвёл под лабораторию. Весь пол занимал металлический узор звезды на тридцать шесть лучей, в которой я пытался соединить свойства фильтра магического поля, что подсмотрел в телепортационном зале Ориен с моими исследованиями ритуалистики в этом мире. В углу недвижимо замер металлический скорпион, размером с кошку. Древний голем, построенных на принципах, схожих с теми, что Каннит применил в железном скакуне. Скорпион был с одной стороны совершеннее коня, а с другой был сломан уже много веков, но даже несмотря на это, его ремонт и исследования давали очень много уникальной информации. На деревянных полках вдоль дальней от двери стены выстроились в ряд одинаковые металлические шкатулки. В каждой из них было по осколку Сибериса различной формы и размера, которые на этом континенте часто использовались вместо денег, настолько много их было. Как оказалось, эти кристаллы имели свойство резонировать с псионическими силами. В зависимости от огранки и размеров кристалл позволял поднимать телекинезом вес в несколько раз больший, чем без него. Эксперименты показали, что кристаллы можно использовать и тоньше, например, техника изменения вектора гравитации, сложность которой зависит от массы объекта, для которого этот вектор меняется. Осколок позволял серьёзно упростить технику, допустим проводить её для десяти килограмм, а вектор изменится для предмета массой в сорок. В другом углу в клетке пищала большая уродливая крыса. Выпавшая шерсть и покрывшийся шипами хвост интересовал меня мало, в отличие от деформированного черепа со сросшимися глазницами. Единственный, светящийся красным в темноте, глаз крысы-циклопа был аномально велик, а так же обладал свойством парализовывать того на кого мутант пристально смотрит определённое время. Предварительные исследования показали, что это свойство имеет псионическую природу.