Кстати, Арчах хорошо поднялся на этих выступлениях. Мало того, что стал разговаривать по-человечески - хоть, как и прежде, мне хотелось дать ему в рожу, но приоделся и начал перемещаться с гордо поднятой головой. И бабу себе завёл, приличную, а не потаскушку из обоза. Я уже готовил ему новый программный пакет. Народ уже первоначально принял тезис о том, что комиссары - плохие, теперь же речь Арчаха, которую он произнесёт на закрытии фестиваля, должна иметь агрессивный, императивный характер, а-ля пропаганда доктора Г. и писателя Э. Ну, вы помните: "Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал". Только вместо немца здесь будет комиссар.
Я отложил все дела на потом. Сейчас главное - разделаться с этим фестивалем, а потом можно и расслабиться. Несмотря на то, что меня потряхивало от нетерпения и хотелось немедля найти инопланетную электростанцию. Вместо этого я должен играть в политические степные игрища, которые мне вообще ни с какого боку. Но у степняков, этих честных и в чём-то наивных людей, нет иммунитета на такие полит-социальные заезды, вроде агитпропа с его грязными методами политической демагогии. В итоге это может кончиться плачевно прежде всего для меня, а эти ребята просто станут басмачами, и, вполне вероятно, в вооружённой борьбе восстановят статус-кво. Что такое гражданская война, нам хорошо известно. И лучше, чтобы до этого дело не дошло.
То, что развесистая клюква, которой я потчевал степняков, дала свои плоды, говорил тот случай, что из молодняка, который прибыл на праздник, двое, хватая друг друга за грудки, говорили примерно так: "Ты чо, Рэмба что ли? Как ща дам!" Меня это несказанно радовало. Искусство стало принадлежать народу. Добровольцы потихоньку уже волокли бандитов, или то, что от бандитов осталось. Сто таньга - это в степи не хухры-мухры. А мы детям природы дали новую игрушку и бронзовый значок. Теперь кое-кому есть чем гордиться.
Наконец Тыгын соизволил объявить начало праздника.
Мы стояли на вершине холма, и хорошо было видно, что долина заставлена палатками, шатрами и просто расстеленными на земле шкурами. Горели костры, люди ходили взад-вперёд. Народу набралось немеряно. Предполагалось, что все эти танцы-манцы продлятся три дня. Шоу маст гоу он, типа… Первый день - квалификационный отбор. Жюри, из пяти совершенно седых и дряхлых олонхосутов восседало на куче кошмы и слушало претендентов. Тыгын со мной тоже посидел, мне надо же хоть как-то знать предметную область. Все начинали с классики: Элбэхээн Боотур Стремительный:
Осьмикрайняя,
Об осьми ободах,
Бурями обуянная
Земля - всего живущего мать,
Предназначенно-обетованная,
В отдаленных возникла веках.
И оттуда сказание начинать.
Для общего образования это было интересно. Первый раз. Потом я начал зевать. Потом напрягся, кое-что из спетого было интересно хотя бы потому, что письменной истории у степняков не было, а древние эпосы, как ни крути - в той или иной степени достоверности и являлись летописью народа. Я мухой сгонял к себе в домик, выпил кофе покрепче и вернулся слушать. Как раз завёл свою шарманку седьмой соискатель. Кто слушал олонхо, тот меня поймёт. От заунывного пения можно заснуть. Мозг не воспринимает многочисленные словесные завитушки, мелизмы и прочие ретроспекции с реминисценциями. Я сосредоточился и сделал умное лицо с налётом восторга. Типа я в опере и слушаю Верди. Типа. Пришлось включить логический фильтр.
Вкратце. Вступление, как и полагается, началось от сотворения мира. Потом пошли подробности. Оказывается, были три шайки с претензиями на мировое господство.
Три враждебных рода богатырей -
Светлые исполины айыы
И враги их - верхние абаасы
И подземные абаасы,
Копьями на лету потрясая,
С утра до ночи - день за днем.
Побить друг друга они не могли;
Хоть жестокосерды были они,
Бессмертны были они.
Ну, понятно, бились они день и ночь с применением оружия массового поражения, и добились до угрозы ядерной зимы. Струхнула троица и решила перенести спор за стол переговоров, пока не наступила всеобщая аннигиляция. Это уже говорит о том, что чувство самосохранения было им не чуждо. Но, однако, абаасы что первые, что вторые, побаивались айыы, и решили, пока им поодиночке не намяли холку, свинтить в дальние страны и затихариться. Одни абаасы ушли куда-то на южные небеса, вторые абаасы - под землю. Так Айыы практически даром получили Срединный мир, то есть землю. Был назначен наблюдательный совет за исполнением конвенции, и в мире наступила благодать. Понятно, что историю пишет победитель, и кто наблюдает за наблюдательным советом, объяснять не надо. Айыы раздали земли особо преданным шестёркам, назначили смотрящих, и решили передохнуть.
В процессе передыха айыы, жители Верхнего мира, за каким-то хреном создали богатыря редкостных статей. В оригинале он родился от бабы, но что-то мне слабо верится, древние степняки, видимо, не были знакомы с генной инженерией и маточным репликатором[17]. Акын пел, что он вообще недоносок:
Задолго до девятилунной поры
Из чрева прекрасной хотун,
Расторгнув утробу ее,
Одержимо неистовством бунтовским,
Выкатилось каменное дитя.
Походу, у гомонукла, которого впоследствии нарекли Элбэхээн Боотуром, не всё было в порядке с головой, каменная, фигле, или программа инициализации базовых понятий дала сбой, ибо, не успев появиться на свет, оно заявило:
Эй вы, черные плуты,
Лукавые псы,
Навыворот мыслящие лжецы,
Объедалы - готовые мир сожрать,
Судьи и господа!
Кого вы вздумали испугать,
Кого обуздать,
Проклятью предать?
Растопчу я, вихрем смету
Племя верхних абаасы,
Раздавлю жилища и очаги
Нижних абаасы,
По ветру развею золой
Солнечный род айыы…
Полное перечисление оскорблений и угроз длилось минут пятнадцать. За такие предъявы и гнилой базар сынка нужно было сразу тихо удавить пуповиной, чтобы не вякал, но родители смалодушничали. Единственное дитяти, всё-таки. И наблюдательный совет струхнул не на шутку - было решено мальца сбросить в подземелье. Но там его перехватила воспитательница младшей ясельной группы некая Бёгёлюкээн. Малыш, как водится, рос не по дням, а по часам, под заунывное пение старушки. Песенки были примерно такого содержания:
Людей улуса айыы
Подстерегай, убивай,
Кости им сокруши,
Света жизни лиши,
Очаги потуши!
Воспитательный процесс удался. Слова легли в масть с генетической предрасположенностью юного Гренделя к деструктивной и асоциальной деятельности. Когда добрый молодец показал миру свою харю, старые пердуны из наблюдательного совета совсем зассали, но преступить через общечеловеческие ценности и решить вопрос радикально не смогли. Малышу пустили по вене марафет и приковали "огненными верёвками к железному столбу". Глубину маразма членов совета я постичь не мог, поскольку те решили, что будить отморозка следует в случае опасности и "Чтобы Средний мир сохранил, защитил…" Откуда у людей такой слюнявый оптимизм, не знаю. Зато я теперь знаю, откуда растут ноги у общечеловеческих ценностей. У нас бы этот клиент вышел из психушки, вяло шевеля псевдоподиями и ни о какой активной деятельности не помышлял бы.
Чем мне нравятся древние сказания, так тем, что логики в них не просматривается никакой. Эпос хорошо представлять в виде сна, тягучего и непоследовательного, лишённого любых причинно-следственных связей. Ну, далее по тексту: айыы решили (вдруг!) поселить в среднем мире ещё семейную пару, типа Адама и Евы, чтобы дать начало человечеству, невзирая даже на то, что абаасы на эти пустующие (?) земли приходили и никому не мешали. Что за апгрейд этой паре сделали, что вшили - непонятно, но размножались они, как кролики в Австралии. Всё это как-то наводило меня на мысль, что весь народ здесь из одной пробирки, и было, как минимум, две поставки. И обе партии поставили айыы, абаасы здесь не плясали. Но это всё - ботва. Я начал вычленять из бестолкового и непоследовательного текста всякие неясности. Во-первых, эту парочку поселили в серебряном доме: