Увидев хлопцев на ветряке, Валентина Михайловна заволновалась.
— Слезайте! Сейчас же слезайте! — замахала рукой.
Пришлось «пилоту» совершать «вынужденную посадку» и вместе с «пассажирами» сойти на землю.
Учительница успокоилась и подозвала к себе девочек.
— Покажите, какие цветы вы собрали.
Ученицы сбежались к ней каждая с букетиком.
— Знаете, как этот называется? — Она выдернула из букетика маленький желтый цветочек.
— Лютик.
— А этот?
— Гусиные лапки…
Вдруг от ветряка донеслось пронзительное:
— А-а-а-а!..
Все вздрогнули, повернули головы на крик.
«Ой боже мой! Падает кто-то… — помертвела Валентина Михайловна. — Синяя сорочка, черные штаны… Петренко…»
Выпустив букетик из рук, учительница первой сорвалась с места и помчалась к ветряку. Следом за ней побежали девочки.
Издали увидела — лежит на земле недвижимо.
«Разбился…» — обожгла страшная мысль.
Подбежала, упала на колени рядом и… оцепенела.
Чучело!.. Соломенное чучело!..
— Ха-ха-ха!.. — выскочили из-за ветряка хлопцы, впереди всех Микола в майке и трусах.
Радовались, что им удалась шутка.
Но почему не смеется учительница? Почему у нее дрожат губы?
Постояла неподвижно долгую минуту, потом, все еще будто скованная, ступила к Миколе шаг, другой.
— Негодяй! — выдохнула она, закрыла лицо руками и обессиленно опустилась на каменный жернов, лежавший в траве.
— Плачет… — прошептала Оля Шинкаренко.
— Петренко, подойди и попроси прощения, — зашумели девочки.
Хотя бы шевельнулся. Стоял растерянный, испуганный.
— А вы чего молчите? — повернулась Оля к хлопцам.
Те, сбившись в кучку, притихли у ветряка.
Тогда девочки несмело подошли к учительнице.
— Валентина Михайловна…
— Не надо… Не надо, девочки… — проронила еле слышно, вытирая платком слезы. — Идите все на огород. Я сейчас… — И вдруг, будто что-то вспомнила, резко подняла голову: — Петренко!.. Где он?..
Миколы уже не было возле ветряка. Сгорбившись, он брел напрямки к селу.
— Микола! — позвала Валентина Михайловна, вскочив на ноги.
— Вернись!
Даже не оглянулся.
— Как я могла… — учительница стиснула губы, опустила голову. — Мальчики, отнесите ему одежду.
Сашко и Виктор вытряхнули из брюк и рубашки солому, бросились догонять Миколу.
Ясно, теперь она никогда его не простит. Нужно бежать из дома, из села. Бежать немедленно, пока не поздно.
Денег у него немного найдется. Возьмет у Сашка те, что дал ему на транзисторы и батарейки для самодельного радиоприемника: ему он теперь ни к чему, тот приемник. И у мамы попросит. Скажет, на тетради. Возьмет с собой хлеба, сала, сахару, луку. Напишет записку: «Не ищите меня, все равно не найдете, сам когда-нибудь вернусь». И… бывайте здоровы!
Так, значит, сегодня суббота, завтра воскресенье. Вот завтра и нужно собраться в дорогу, чтобы в понедельник с утра пораньше — на станцию.
Хорошо бы подговорить и Сашка, вместе все-таки лучше. Но куда там, не захочет оставить отца. И Кудлая, к сожалению, не возьмешь с собой.
Вспомнил Кудлая, а тот словно почуял: «Гав, гав, гав!» — со двора.
Ого, какой дождь начался! Ясно, на кого лает, — ученики с огородов бегут. Наверное, так и не дождались автобуса… Промокли до нитки… Вон и Валентина Михайловна с ними. Гляди-ка, сворачивает сюда! Сашко и Виктор тоже… Как теперь смотреть ей в глаза?!
Учительница остановилась, сказала что-то хлопцам. Те побежали дальше, а она одна вошла во двор.
«Чего ей надо?! Не пущу!» Микола отскочил от окна, вылетел в сени. Хотел закрыть дверь на крючок, но не решился. Вернулся в комнату, схватил со стола книгу, сел на кушетку.
Учительница скрипнула входной дверью, постучалась в комнатную.
Микола ни звука.
— Можно? — Валентина Михайловна сунула в дверь растрепанную мокрую голову.
— Можно… — буркнул под нос, не отрываясь от книги.
Учительница прошлась по комнате, заглянула в зеркало, поправила прическу, одернула зеленый свитер.
— Ну и полил, как из ведра! — сказала деланно веселым голосом. — Автобуса все нет и нет…
Ей, видимо, как и Миколе, было неловко. Догадывался: хотела что-то другое сказать.
— Микола, разве же можно так зло шутить?! — наконец молвила она и глубоко вздохнула.
— Я… я не хотел… — растерянно пробормотал Микола.
— Ладно, давай договоримся. — Учительница села рядом на кушетку. — Завтра ты извинишься перед классом, и забудем о всех наших раздорах.
Микола сидел понурившись.
— Согласен? — положила ему на плечо руку.
— Угу, — кивнул в ответ.
Глава шестнадцатая. Деньги на транзисторы и батарейки
Сашко еще с улицы услышал крик на своем дворе. Вздрогнул и как ошпаренный побежал домой.
За ним поспешили Микола, Виктор и Олег.
Отец, в рубашке, выпущенной поверх брюк, без шапки, сидел понурившись на завалинке, а Мария Васильевна, Миколина мама, стоя у проволочной ограды, разделяющей их подворье, громко выговаривала ему:
— Ой, Павло, Павло, когда же ты за ум возьмешься? Жена отказалась от тебя. Попомнишь мои слова — и сын тебя бросит.
Отец поднял голову, увидел Сашка с друзьями, махнул им рукой, чтобы шли прочь. Сашко повел хлопцев в хату. Ему тоже не хотелось, чтобы они слышали, как тетя Мария пробирает отца. Но ее и в хате было слышно.
— Давайте посчитаем, сколько у нас уже денег, — предложил Сашко, чтобы отвлечь внимание товарищей от происходившего во дворе.
Засунул руку под шкафчик, достал обшарпанную книгу, на обложке которой едва можно было разобрать название: «Справочник рыбного инспектора», и небольшой узелок. Вынул из книги деньги.
— Тут вот девять рублей, а в узелке восемьдесят восемь копеек.
Звякнула щеколда. В хату вошел отец, нахмуренный, сердитый.
Исподлобья глянул на Сашка и его гостей, прошелся по комнате.
Мальчики собрали свои сумки и заторопились домой.
Как только за ними закрылась дверь, отец спросил:
— Что это у тебя?
— Собираем деньги на транзисторы и батарейки для приемника, — ответил Сашко, разглаживая на колене смятые рубли.
— Откуда они у вас?
— Миколе мама три рубля дала, Олег выпросил трешку у матери, Виктор пять раз не сходил в кино…
— Гляди у меня!
— Гляжу! — буркнул Сашко и спрятал деньги в боковой карман пиджака.
Отец помолчал немного, потом заговорил снова:
— Пустое дело вы затеяли с тем приемником. Неизвестно еще, получится ли у вас что, только деньги зря потратите…
— А вот и не зря! Он исправный, только транзисторов и батареек не хватает. — Подошел к самодельному приемнику, стоявшему на подоконнике. — Увидите, как еще заработает!
— Что же они — дорогие, эти транзисторы и батарейки?
— Дороги-ие, физик говорил, рублей двенадцать стоят.
— А насобирали сколько?
— Уже девять рублей и восемьдесят восемь копеек, — похлопал Сашко по боковому карману.
— Девять?! — Тато даже остановился посреди хаты. — Гм, многовато… Ты смотри!
— Тату, пустите меня в воскресенье в город батарейки с транзисторами купить.
— В воскресенье будем картошку сажать.
— Ну-у, я ее до воскресенья сто раз посажу. Мне хлопцы помогут. Пустите…
Тато снова прошелся по комнате.
— Я ненадолго, туда и назад, — упрашивал Сашко. — Миколу, Виктора и Олега отпускают…
— Перестань ныть! — прикрикнул отец. — Нечего таскаться в такую даль! Давай деньги, сам куплю. Я сейчас еду на рыбозавод. После полудня и привезу…
— Вот и возьмите меня с собой.
— Садись лучше за уроки. Да дома похозяйничай, воды принеси, полы подмети.
Сашко не спешил отдавать деньги.
— У нас не хватает, еще три рубля надо.