Перекрыто Садовое кольцо, на Тверской, восемь - штаб народных дружин и донорский пункт. Митинги на Крымском мосту, рядом - на Октябрьской, на Зубовской площади, на Лубянке. На Новом Арбате бунтовщики взяли мэрию Москвы и гостиницу "Мир" рядом. Власть - это информация. Им нужен был эфир, и они направили отряды к Останкино. Защищали башню всего лишь восемьдесят четыре человека служащих внутренних войск. Они были без оружия. У сторонников Верховного Совета - автоматы и даже РПГ-7 - противотанковый гранатомет. Возле Останкино погибло сорок шесть человек.
Полковник Владимир Иванович думал, что все практически потеряно. Они защищают президентскую власть. У них почти не осталось ресурсов. Таманская дивизия не дошла до Москвы, потому что Министерство обороны потеряло управление войсками. Смогли собрать лишь две с половиной тысячи из числа запаса. Это капля в пожарище войны в Москве. Но он не привык сдаваться!
Существует передовой отряд настоящих мордоворотов, охраняющих периметр переулков, они сидят внутри здания. Рослые, ловкие, мощные, специально обученные ребята. Они владеют в совершенстве своим телом и оружием. Такие могут вполне претендовать на роль совершенных солдат. Только он, Владимир, знает, что сила не всегда может помочь... Тут иначе надо. Но как?! О чем там вообще наверху думают?! В любой толпе всегда есть заводилы, вожаки. Неужели трудно их найти, выдернуть и обезвредить? Ладно эти их ребята, "Альфа"... есть же еще ДРГ - деверсионно-разведывательные группы. Это идеальные убийцы. Пройдут сквозь толпу, убьют того, кого надо. Остальные этого даже не заметят. Как нож в масло. Они круче, чем "Альфа". Их обучают на "куклах". Кто ни разу "кукол" не видел, тому повезло. Про себя он этого сказать не мог... Служил он тогда в Йошкар-Оле. Там база была по подготовке ДРГ. Простая воинская часть, а внутри, скрытно, готовили идеальных убийц. Вокруг - режимные учреждения, лагеря смертников и осужденных пожизненно. Во многих странах смертную казнь отменили. Но не у нас. Тем, кого приговорили к вышке, терять нечего. Кто был крепок, предлагали стать "куклой". Это означало, что у него есть только один шанс выжить. В бою. И только до следующей схватки. Им говорят, что это их единственный и последний бой. Если они проигрывают, их убивают сразу. Если проигрывает спецназовец, "куклу" оставляют жить до следующего боя. Современные гладиаторы. В такой ситуации у человека проявляются сверхспособности. Каким образом? Даже ученые приезжали из какого-то исследовательского института - наблюдать "кукол". Желание жить удесятеряет силы. Человек способен на то, о чем никогда не подозревал. Кстати, если бой с "куклой" проигрывал обучаемый спецназовец, он исключался из группы навсегда. Он должен был убить или проиграть. Или погибнуть сам. Потому что никакого наказания "кукле" не могло быть в помине. Это и так смертник. Если он убивал, его просто ставили в бой с кем-то другим. Тогда он, ныне полковник Владимир Иванович Семенов, был младшим лейтенантом. Он видел смерть гения гладиаторов. О нем ходили легенды. Держался он дольше всех. Его поведение в бою исследовали. Прозвали его Холодный. За взгляд. Он побеждал всегда. Рассказывали, что у него было двойное зрение. Даже так: раздвоенное. Одним глазом он контролировал верх противника, другим - низ. И объемное. Видел совершенно все вокруг, одновременно, в деталях и долях движений. Его коронный удар был головой. Так он добивал. Видимо, он мог то экстремальное состояние, в котором человек оказывается на грани смерти, вызывать в себе всегда. Простым усилием воли. Соответственно, и сверхспособности, связанные с этим состоянием. Кто знает... Возможно, Холодный поступал, как актер, когда тот учится мастерству. Актер наблюдает сам себя: в гневе, в радости, в печали, в ревности. Контролирует свое состояние и запоминает, как при этих эмоциях он себя выражает. Чтобы потом отыграть. Так и Холодный. Он в состоянии на грани смерти еще и "видел" себя, наблюдал. И ставил как бы маячок в мозгу, памятку. А потом в нужный момент доставал этот маячок. И становился непобедимым гладиатором. И все же один спецназовец убил его. Ударом ноги в голову. Потом был удар в область сердца. Высокие удары опасны для нападающего, гладиатор знал, как их отражать. Но пропустил... Качнулись заборы и ели вокруг. Удар Холодный принял. И остался в сознании. Он умирал пятнадцать минут. Просто смотрел. После такого удара обычный человек теряет сознание сразу. Его сердце уже не билось, как рассказали потом медики. Но усилием воли он удерживал в себе жизнь пятнадцать минут. Просто смотрел на всех. Такова была его воля к жизни.
Для бабушки полковник Владимир Иванович Семенов был просто Володей. Она родилась так давно, что внуку это казалось совершенно нереальным. Он обожал, когда она рассказывала о первых воспоминаниях своего детства. До сих пор, закрывая глаза, она видела воочию кабинет отца, все предметы. Будто время не стирало детали, а лишь четче прорисовывало их. Она помнит огромный стол, заваленный документами и какими-то массивными фолиантами - расходными книгами. Полки вдоль всех стен, панели темно-коричневого дерева, роскошная люстра с драконами, держащими горящие плафоны, большущее, как корабль, кресло, обитое мягким бордовым плюшем. Она не помнит, чем торговал отец. Но одевался он с иголочки. У него была округлая аккуратно остриженная борода и усы. Ее сердце замирало от трепетного восторга, когда она видела из окна отца, выходящего из их коляски. Конь был тоже свой, единственный. Звали его Баян. Она любила рассматривать коляску вблизи. Она была легкая, летучая, вся из кожи и тонкого дерева. Передние колеса были меньше задних. Она любила пересчитывать спицы на них. Что это ей давало - непонятно. Просто любила. На передних - десять, на задних - двенадцать. И все казалось, как бывает только в детстве, что в следующий раз будет другое число. Отец ловко усаживался на сиденье, впереди было место кучера.