— Директор Ли, это решение было сделано на основе документов, составленных квалифицированными экспертами, учившимися за рубежом. А у вас, скажите, какие знания, если вы так упорно настаиваете на своем мнении?
— Я не знаю, на каких основаниях ваши эксперты сделали такие утверждения, но профессионалам, работающим в компаниях, лучше видно настоящее и будущее промышленности страны. Ни в одном экономическом учебнике нет такой теории, что капиталистическая экономика будет успешной, если напрочь исключить конкурентную ситуацию, базируясь только на одной монопольной компании. По началу, действительно кажется, что монопольная компания развивается успешно, но наступит момент, когда этому придет конец. А в конкурентной среде компания может развиваться бесконечно. И потому экономика в таком государстве более устойчивая. Если настаивать на объединении, то можно решить проблему на сегодняшний день, но невозможным станет выход на мировой рынок. И тогда станет ясно, насколько поспешным и необдуманным было это решение.
— Мы здесь не для того, чтобы слушать вашу лекцию. Времени нет, так что соглашайтесь, или… делайте, как вам вздумается.
Разговор, который начался в первой половине дня, не заканчивался до ночи. После ночи будет день, но от этого ничего не изменится. Обстановка лишь накалялась.
Наконец я вытащил печать президента Чонга и положил ее на стол.
— Если все так неразрешимо, то поставьте печать, согласно планам государства. Я отдаю это в ваши руки.
Я не мог поставить печать своей рукой. Подошел младший офицер и хотел поставить печать, но в тот же момент ответственный офицер, просчитавший мои действия, быстро подошел к столу.
— Оставить!
Этот старший офицер понимал, что если не я, а они поставляют печать, это может стать для них проблемой в дальнейшем. Он приказал подчиненному.
— Все, заканчиваем. Кажется, он так и не понял, в чем тут дело.
Он посмотрел на меня взглядом, полным ярости.
— Можно я пойду?
— Да иди ты! Черт тебя…
— Вам печать оставить?
— Забери свою дурацкую печать и уходи.
Когда я вышел из комиссии, на улице стояла поздняя ночь. В офисе на Квангхвамуне свет горел только в кабинете президента Чонга. Я поприветствовал Чонга, входя в его кабинет. Он долго смотрел мне в лицо.
— Поставил печать?
— Не поставил. Вот она.
— И как же такое получилось?
— Завтра вам все подробно расскажу. Президент Чонг опять взглянул на меня.
— У тебя кровь в глазу.
— Не может быть. У меня все в порядке с глазами.
— Кровь идет. В зеркало посмотри.
Я посмотрел на себя в зеркало у входа в туалет, в глазу действительно скопилась кровь. На носовой платок вытекла темно-красная жидкость. Это были кровавые слезы. Раньше я всегда думал, что это всего лишь литературное выражение, а сейчас я впервые видел кровавые слезы.
Я участвовал в этой стычке, не потому что надеялся победить. Ведь моя логика, которую я противопоставлял членам комиссии, в той политической ситуации могла показаться просто смешной. Я просто высказывал свою веру в здоровую экономику на основах свободной конкуренции, и именно благодаря ей, своей вере, я так долго держался.
В результате, после этого жаркого столкновения, комиссии так и не удалось объединить автомобилестроение в одну компанию, и вопрос передали на рассмотрение в министерство промышленности и торговли.
В министерстве же этот вопрос стал объектом открытого обсуждения. На котором президент Чонг жестко заявил, что объединение — это неправильное, ошибочное решение, в результате чего объединения автомобильной промышленности так и не произошло. А если бы это случилось, то сегодня корейское автомобилестроение не сильно бы отличалось от индийского.