Исвильда ничего не поняла тогда и по наивной беспечности отмахнулась от странных слов брата. Орри же почти не запомнила — он не сказал ей и слова за те сутки, что провел в замке и был неприметен, как их священник, робкий и немногословный отец Кассель, что целыми днями молился Мадонне…
— Что вы забыли в замке Даган, мессир? — спросил Орри, обрывая воспоминания Исвильды.
— Дела, — а что еще сказать?
Орри кивнул.
— Служите у Лавсли?
— Да.
Насколько Оррик помнил, тот претендовал на руку Даниэллы, невесты Галиган — не это ли служит причиной визита парня в Даган?
— Давно служите?
— Да.
— Сколько же лет?
— Три года, — солгала несмело.
Орри задумчиво покосился на мальчика: три года. Случайность?
— Можно ли посмотреть на ваш кинжал?
— Зачем? — насторожилась девушка.
— Любопытно.
Отдать? Он все поймет и что тогда?
Нет, что может же он помнить о мимолетной встрече почти пять лет назад?
Хотя Лемзи говорил, что память у его друга удивительная.
— Вам жалко? Не беспокойтесь, я не отбираю у слабых, — протянул руку Оррик, лишая колебаний пажа. Ничего не оставалось как вложить кинжал в руку Даган.
Тот оглядел узорную рукоять и внимательно изучил знакомый ему фамильный вензель.
— Ваш? — уточнил, отдавая обратно. Ни взгляд, ни жест не выдали подозрение.
— Нашел.
— Давно?
— Давно.
Оррик кивнул, но не поверил — слишком неуверенно заявляет о находке парень, и взгляд прячет и смущается, и рука крепче сжала ткань колета, словно хотела вцепиться в кожу Орри. Тот поморщился и хотел ослабить хватку, оторвав руку мальчика, но лишь посмотрел на впившиеся в колет пальцы и не посмел.
Черт знает, что! Куда я на этот раз вляпался? — качнул головой, прекрасно понимая, что теперь не выкинуть Исайя ни из головы, ни из своей жизни. Долг другу, который он бы был рад отдать много раньше, пришло время платить сейчас.
Жаль, что мертвому, и все же спасибо Господи, что хоть мертвому заплатит.
Что ж, он его не подведет и не обманет.
Исвильда, буквально прилипнув к Орри, тяжело вздохнула ему в спину, с трудом сдержав всхлип — может это конец ее мытарств?
Может, она конечно не права, заставив его жениться на себе, но как еще обрести его защиту, приблизиться к нему, войти в его дом? Ту ведьму он бы не пустил, а девушке негоже жить под одной крышей с мужчиной не с родственником, не со стариком. Все равно бы этим дело кончилось — к чему было тянуть? И потом, отец сказал "выбирай мужа сама" — она выбрала и уверена — родители и братья порадовались бы ее выбору.
А то, что Оррик незаконнорожденный, значения не имеет. Как неважно род, племя звание, статус и богатство. Для Господа же все равны: варвар и кельт, богач и бедняк, так отчего людям в голову приходит делить друг друга по глупым условностям? Душа-то у всех одна, Богом даденная, чистая, ангельская. А вот скорлупа у нее порой как кожура ореха — грубая да черствая. Бьешься в такую, а та как броня литая. У одного крепче стали, у другого тоненькая да хрупкая как листик и все потому, что внутри душа одинаково чувствительна, но один научился закрывать, другой нет. И кто прав, кто виноват — вопрос не к Господу, к законам жизни, которые люди сами создали.
Исвильда глаза закрыла, блаженствуя под защитой близости Даган. Впервые за долгие годы ничего больше ее не беспокоило, ничего не надо было, зато отдать за эту минуту абсолютного покоя и умиротворенности — цену которую только путем горьких уроков она смогла узнать, девушка была готова жизнь. А случись Оррику оттолкнуть ее и лишить того, Исвильда бы завыла как в тот день, когда рухнула вся ее жизнь вместе со стенами родового замка.
Оррик лишь головой качнул, жалея мальчика и искренне недоумевая, зачем Господу устраивать невинным созданиям тяжелые испытания. Они-то в чем перед ним провинились?
Глава 8
Боз Даган рвал и метал, не зная где взять Орри.
Эскорт герцога был готов к выходу, а ублюдка до сих пор не было, хоть тому и приказали явиться еще вчера!
— Едет, едет! — влетел в покои Даган запыхавшийся слуга.
— Сейчас же веди его ко мне!
— Он не один…
— Мне нужен только он!! — рявкнул герцог на глупца, который не мог понять простой вещи.
Парня вынесло за дверь.
— Что это их всполошило с утра пораньше? — удивился Гарт распахнутым воротам и суетящимся стражникам и слугам. Обычно такими толпами в праздник и на ярмарку собираются. — Столпотворение. К добру ли?
— Мессир Оррик! Мессир Оррик! — замахал руками щуплый паренек, призывая мужчину к вниманию, ринулся чуть не под копыта лошади, схватил ее под уздцы и заверещал, как испуганная сорока. — Милорд ждет вас немедля! Гневается! Поторопитесь, мессир! Вас еще с вечера ждали! Где же вы пропадали?! Побыстрей же мессир!
Орри облокотился на холку лошади и холодно уставился на слугу, внимательно слушая его крики, а потом лениво объявил:
— Приготовь завтрак. Я и мои друзья голодны.
Парень потерял дар речи, лицо вытянулось от возмущения:
— Да, что вы, мессир Оррик! Вас ждут!
— Плевать! — слез с коня и недовольно уставился на слугу. — Ты слышал? Мы голодны!
Исвильда сползла с крупа и, не удержавшись, плюхнулась на землю усыпанную соломой — ноги не сдержали, закостенев за время пути в форме циркуля, да и лошадь помогла — толкнула корпусом.
Гарт фыркнул:
— Ах, какой знатный конник!
Орри услышав замечание друга, обернулся, чтобы понять о чем речь и не увидел Ису.
— Я тут, — несмело пискнул тот. Даган глянул вниз и нахмурился:
— Какого черта ты делаешь на земле?
— Ноги, мессир, не сдержали, — вяло оправдался мальчик и попытался встать. Эти маневры уже насмешили не только Гарта, но и челядь герцога Даган. Стражники и слуги дружно захохотали, заставляя Ису гореть от стыда и смущения. Спас его Орри, без церемоний подняв за шиворот и поставив рядом:
— Что за неуклюжий дурачек! Ты что, совсем не знаешь, как с лошадьми обращаться? — качнул головой.
— Простите, мессир, у нас с ними разный язык…
— Я о другом!
— Мессир Оррик! Прошу вас, пойдемте! — взвыл опять слуга.
— Иди, мы на кухне подождем, — заверил его Гарт. Даган нехотя двинулся за слугой. Иса же юркнул в сторону и, петляя, помчался в замок, мечтая как можно скорее оказаться в покоях Галиган, потому что вслед ему раздавался хохот.
Гарт лишь рукой махнул: ну, его, несмышленыша, и кинув поводья слуге потопал на кухню — есть и правда, хотелось.
— Я ждал тебя еще вчера! — вместо приветствия громыхнул Боз. Орри сделал вид, что оглох в пути сразу на оба уха и, как ни в чем не бывало, протопал к столу отца, налил себе полный кубок вина.
— Ты меня слышишь?!
— Ага, — выпил под грозным взглядом отца и сел на скамью. — Я только и делаю, что езжу к тебе, а мне за хозяйством смотреть надо, — сказал тихо. Взял яблоко с вазы, повертел, решая с какого бока укусить.
Наглец! — побагровел Даган и вдруг улыбнулся: а почему нет?! Молодец, умеет себя подать.
— Ладно, — уселся рядом. — Голоден?
— Угу, — вгрызаясь в плод, кивнул Орри.
— Позавтракаешь позже. Я вызывал тебя по делу. Мне нужно уехать, а завтра нужно выезжать Галиган — его невеста ждет, все уже готово к церемонии. Но некоторые против этого союза, поэтому путь может оказаться опасным, да и разбойничьих шаек хватает. Ты будешь его сопровождать…
— Нет.
— Да! Обеспечишь безопасность.
— Нет, у тебя есть начальник стражи, есть воины, капитан. Нет, я никуда не поеду.
— Ты мне перечишь? — взгляд Боз стал злым и колючим.
— Да. Я выполнил долг, перед семьей женившись на той ведьме, что ты мне подсунул. Больше я никому ничего не должен.
— Ты поедешь, — уверенно заявил Боз, разливая вино по кубкам.
— С какой радости?
— Поедешь. Обеспечишь своему брату безопасность до и после свадьбы. От его благополучия зависит и твое благополучие.
— Намекаешь на богатую и знатную родню невесты? Мне-то что с того?
— Развод, — кинул аргумент, как кость собаке. Орри нахмурился:
— Что-то я не понимаю. То женишь меня, то разводишь — какой в том смысл?
— Ведьма больше не нужна, более того опасна. Ты видел ее?
— День назад приползала.
— Говорили? — уставился пытливо на сына.
— Угу, — заверил, скривившись тот. — Тесно общались до утра.
— А потом?
— Что `потом'? — уставился на мужчину: издевается он, что ли? — В кости играли!
— Не дерзи!… Она сейчас в Верфуле?
— Нет.
— А где?
Орри хлопнул огрызок на стол со злости:
— Откуда я знаю?! Она ушла утром. Куда? Да плевать мне куда, хоть в пасть к дьяволу! Тебя-то что заботит?!
— Она не вернулась.
Орри удивился и растерялся: неужели что случилось?
— Да нет, не могло. Разбойников здесь нет, разве что одиночки, так ни один в уме к ней не подойдет. А что еще могло случиться?
— Я скажу что, — вкрадчиво сказал Боз, поддался к сыну. — Эта тварь наверняка побежала ябедничать кому-нибудь из наших врагов, и если то, что она знает, дойдет до ушей короля, свадьбы нам не видать… а значит тебе — развода. Будешь жить с этой ведьмой до конца своих дней.
— Что же она такого узнала?
— Понятия не имею, но эта бесова дочь исчезла, а меня вызвали к бальи. Смекаешь? Теперь твой отец должен оправдываться в суде, перед женитьбой сына на племяннице короля, и в чем — вопрос. Что она нагородила? Не знаю, но стыда уже не обберешься, а для врагов то знак, что свадьбу можно разладить. Лавсли, говорят, голову поднял, опять свои притязания на Даниэллу начал. С чего? Решил что Даган пал?
— Причем тут ведьма?
— А это ты мне скажи, ты ее муж.
Тьфу! — перекосило Орри:
— Я ее не видел и не разговаривал с ней, и не собираюсь! Если ты думаешь что я буду лобызаться с этой старой образиной, то ошибаешься! Я к ней близко не подойду!
— Не подходи, — легко согласился Боз. — Но брату безопасность обеспечь. Вайолет стар для сопровождения, Монти глуп как дуб, Сервен должен остаться здесь и обеспечить порядок и спокойствие в замке и округе. Да и кто кроме тебя сможет справиться с трудным заданием и помочь брату избежать опасности? Нам нельзя давать врагам возможности посмеяться, взять реванш! Свадьба Галиган разобьет их планы, она выгодна не только мне, но и тебе. Ты обязан помочь своей семье.
— Но семья ничем мне не обязана.
— Не правда. Я помогу тебе с разводом, как только Галиган обвенчается с Даниэллой. Но до этого очень, очень далеко.
— Пять дней пути.
— Шесть. Свадьба назначена в королевской резиденции. Король оказывает нам честь, предоставляя свой замок для церемонии и празднеств.
— Тогда у Лавсли и других нет шанса.
— Есть. Гай молод, но хитер. Он заманивает нас в свою резиденцию, с одной стороны оказывая честь и закрывая рты нашим врагам, с другой… вызывает меня в суд!
— Король?
— Король. Гай лично следит за процессом.
— Подожди, какой процесс?
— Не знаю, но чувствую массу подвохов. Мне ничего не сказали, но вызвали именем короля. Отказать я не могу, сам понимаешь. Но таким образом Галиган вынужден один ехать к невесте. Я не верю в дружелюбие Гая, он мальчишка, но мудр и хитер не по годам. Не специально ли он разделил нас с сыном?
Орри задумался — скверная ситуация, что и говорить. Галиган неженка, воин из него как из того мальчишки, что в лесу ночевал. Мальчишка, паж Лавсли…
— Теперь понимаешь, что я могу довериться лишь тебе, своему сыну, опытному воину?
Оррик вздохнул — чтобы там не было, но резона бросать замок и хозяйство перед сбором урожая он не видел.
— У меня много дел.
— У тебя их будет еще больше, если мы не избавимся от ведьмы.
— Я не собираюсь брать на душу грех убийства жены, отец, а развод, даже если получить благосклонность папы, продлится пару лет и потребует вложений, что мне не по силам…
— Это не твое дело. Я сам решу вопрос. Твое дело сопроводить Галиган, доставив целым и невредимым к невесте, присмотреть за ситуацией и людьми на свадьбе и позже. За это я помогу тебе с разводом. Епископ Адриан мой знакомый, очень вменяемый на золото человек. Решай — остаешься в своем замке и живешь с ведьмой, решаешь сам любые проблемы — я тебе не помощник. О семье и нашей поддержке в этом случае забудь. Или сопровождаешь Галиган, охраняешь мальчика — получаешь свободу от ненавистной карги и наше содействие. При дворе много хорошеньких девиц из знатных и богатых семей. Ты станешь родственником короля — партию подыскать будет проще, а уж поправить твой любимый Верфул на деньги жены не составит проблем.
Орри задумался. В нем бродили сомнения: с одной стороны все складно и верно, но с другой…
— А если я не смогу защитить Галиган? Учитывая, что ты мне сказал, нужно иметь серьезную охрану из проверенных людей
— Наберешь, кого захочешь. У тебя есть сутки. Я разрешаю тебе делать все, что ты посчитаешь нужным на благо Галиган. Ты же знаешь, что он глуповат, ему не доехать без тебя — пропадет.
Орри задумчиво потер щеку, пытливо разглядывая отца — крутит старый лис. А то, что ублюдка начальником стражи ставит, говорит о том, что путь для Галиган действительно может оказаться последним, и опасности нешуточные. Нервничает старик, значит, повод есть и серьезный.
Подставляет. Случись что — Орри первому достанется. Но да, сынка-бастарда не жалко.
Оррик усмехнулся:
— Значит месяц службы семье?
— Может и меньше.
— А плата — свобода от уз с твоей каргой?
— Твоей.
Мужчина думал минуту и качнул головой:
— Не верю. Извини, отец, но ты можешь поманить и ничего потом не сделать. Сейчас у тебя нет выбора, как обратиться ко мне за помощью, но когда надобность минует, ты легко откажешься от своих слов.
— Ты сомневаешься в слове Даган?!
— Сомневаюсь. Если хочешь помощи — я готов, но хочу более серьезного подтверждения оплаты за свою услугу, чем твои слова.
Боз сжал кулаки от злости и недовольства: совсем обнаглел щенок! Что он возомнил о себе?!
Взгляды мужчин встретились и в той вспышке молний, которой они обменялись, герцогу стало ясно, что мальчик давно вырос и больше не желает быть игрушкой в руках отца.
Не пожалей о том, — предупредил Боз.
Не пугай, — парировал Орри. Он прекрасно осознавал, что тот способен на любую подлость и все же пора ему прекратить загребать жар чужими руками, марая свои игрушки и обеляя себя. В его возрасте пора бы и о Боге вспомнить, не к золоту и власти, а к иконам да псалмам тянуться.
— Хорошо. Я сейчас же напишу ходатайство епископу Адриану…
— И оплатишь расходы, — настойчиво предложил Орри. Боз сверкнул глазами, упреждая, что сын умер для него, раз перешел границы дозволенного и ведет себя скорей как враг, чем как друг.
И как бы он не умер не только в мыслях, но и на деле…
Но Орри понимал, что пока нужен Галиган его меч и умение постоять за него и за себя, отец его не тронет, а потом будет, что будет. В любом случае он был рад, что сбросил, наконец, ярмо Даган. Хотя надо было на неделю раньше — до дурацкой женитьбы!
`Болван! Какого черта он на нее согласился'?! — спросил себя опять осадил: Верфул.
Герцог брызгая чернилами от злости начертал прошение на бумаге, поставил печать своим перстнем на сургуч и кинул лист сыну.
— Договорились, — перечитав написанное, сказал Орри. — Можешь ехать. Я пригляжу за Галиган.
— Вон из моих покоев! — бросил Боз, не желая больше видеть наглеца.
Но Орри не гордый — пожал плечами и вышел.
`Беснуйся, мне-то что? Замок при мне, прошение на развод, тоже. А там дай Бог, и дела поправятся. При дворе, правда, жену можно неплохую подыскать'.