Чудеса Богоматери

Чью во грехе захватим душу.
Его решенья не нарушим,
Коль нашим будет сей монах". —
"Вы лжете, — Дама им в сердцах, —
Разбойники, враги Христовы!
В пучине прегрешенья злого
Монах погиб,[30] но был раскаян;
В Писании же мы читаем,
Что всяк, раскаявшись, спасется
И вновь безгрешным обретется.
Итак, вы душу потеряли.
К тому же вы, злодеи, знали,
Что, прежде чем в реке тонуть
И прежде чем пуститься в путь,
Монашек истово молился
И за подмогой обратился
Ко Мне и Сыну моему.
Ведь в миг опасности ему
Пришло на ум читать молитву.
Словесную я нашу битву
И вашу тяжбу в грош не ставлю:
Глядите, как его поставлю
Превыше вас, — сказала Дама, —
Кто б ни был то — муж или дама,
Не сможете им навредить,
Коль станут мне они служить.
Подите прочь! Вас злоба гложет,
Но иск ничуть вам не поможет:
Раз ваш обман изобличен —
Подите прочь! Подите вон!"
Поникли черти и смутились,
Смешались, в бегство обратились, —
Сам ветер бы, и тот не смог
Сравняться с борзостью их ног.
Засим и Дева удалилась,
Но прежде, чтоб душа вселилась
Обратно в тело, приказала,
И чтобы впредь греха не знала.
Дала наказ ей Божья Мать
Впредь любострастья избегать.
Сей грех Она столь ненавидит,
Что только лишь кого завидит,
Кто в любострастье пребывает —
Так тотчас нос свой затыкает.[31]
Покуда продолжались споры,
Пришли к заутрене сеньоры, —
И каково же изумленье! —
Ни звука в церкви, ни движенья.
И все тому дивились, зря,
Что в церкви нет пономаря.
Нашли открытыми врата;
Искали здесь, искали там,
Во всем аббатстве не нашли
И за врата искать пошли.
К реке теперь их путь лежал.
На берегу он мертв лежал.[32]
И стало им монаха жаль:
Кого б не тронула печаль
От бедной участи его.
Но вдруг — вернулся дух в него
Почти пред самым погребеньем.
Сочли за чудо исцеленье:
Монах поднялся, а потом
Себя он осенил крестом.
Когда б он не перекрестился,
То люд бы в бегство обратился.
Но крест сочли за добрый знак.
К тому же, мог услышать всяк,
Как он поведал о спасенье
И Божьей Матери решенье.
Вздыхая, так воскликнул он:
"О Матерь Божия! Спасен
Всяк, кто Твою заслужит дружбу
И кто Тебе сослужит службу:
Ты можешь в ад назад отправить
Врагов, кто нас хотел ославить.
Источник сладости и блага!
Для тех, к кому подходишь благо,
Не страшен огнь, не страшен ад,
И дьяволы их не сразят".
Все то, о чем повествованье
Велось, он на одном дыханьи
В слезах поспешно рассказал.
Народ немало ликовал,
Узнав о достославном деле.
Te Deum laudamus[33] спели
Прегромко, звонко, благолепно.
Во имя всех святых молебен
Засим сеньоры заказали
И в Господе возликовали
Во имя Матери Христа.
Теперь же братья неспроста
Ее сильнее возлюбили
И избегать готовы были
Распутства, чей противен вид
И что всегда тела грязнит
И души низвергает в ад,
Где души те в огне горят.
Нам чудо это возвещает:
Пускай монахов не прельщает
Разврата грех и любострастья.
Кто в нем погряз — себе несчастье
Находит, а душе погибель.
Священник, в любострастье гиблом,
Как скот, валяющийся в хлеве,
Противен Господу и Деве.
Разврат — столь гибельное дело,
Что душу загрязнит и тело.
Читал я в книге, будто в Сансе
Жил некий муж в духовном сане,[34]
Что день и ночь, — безумец, право, —
Развратничал. И так бывало,
Что поутру он подымался,
Поспешно в ризы облачался,
Дабы служить богослуженье
Вином и хлеба преломленьем.
Когда ж служенье начиналось,
То с ним нередко приключалось,
Что видел, на свое несчастье,
Он в самой чаше для причастья
Тогда огромнейшего гада.
Та жаба, брызжущая ядом,
Была черна, как ночи мгла,
Столь ярости полна и зла,
Что горло ядом клокотало.
Она же лапы простирала
К священнику, схватить стремясь
И столь чудовищно ярясь,
Что тот чуть чувства не лишался.
К архиепископу подался
Священник, обо всем поведал
И в деле попросил совета,
В грехе сознавшись любострастья.
Изгнали исповедь с причастьем
Из чаши демона навек.
Бездельный светский человек
Распутству может предаваться
И ни о чем не волноваться;
Но запрещен для тех разврат,
Кто перед Богом предстоят:
Пусть, что хотят, творят миряне,[35]
Но клирики в священном сане
Чисты должны быть и беречься,
Во имя Господа стеречься,

30

В оригинале il noioit — "он утонул" — символика гибели в реке как погружения в пучину греха (ср.: прим. 3).

31

Предвосхищается тема "смрадности" греха — ср.: стихи 481 — 505.

32

Ср.: прим. 1. 2 и др. В данном случае слово рифмуется с самим собой, но в другом контексте. (Конечно, почти все подобные рифмы встречаются не в тех же стихах, что в оригинале, но примерно с той же частотой.)

33

"Тебя, бога, хвалим" (лат.) — начало католической молитвы.

34

В оригинале омонимическая рифма: Sens — sens.

35

Примерно равно по "силе профанности" тому, что сказано в оригинале: Ribaut, routier et coterel / Et gens qui n'ont d'oneste cure/ Soiller se doivent en luxure. — "Развратники, бродяги и разбойники, и люди, не заботящиеся о честности, должны грязнить себя любострастьем..." — Ср. также стих 455,