— Алена! Стой на месте, я сейчас!
Фомин и правда испугался, понесся куда-то. Вроде бы в сторону офисной кухоньки.
— Только не умирай, ты нам еще пригодишься.
Это, он бормотал удаляясь.
Укатал Колю предпраздничный аврал. Не удивительно, столько календарей подарочных наклепали. Не умирай. С чего это мне умирать? Не дождетесь. Берем себя в руки и валим! Покуда не припахали. О Михайлове, пансионате и прочем, подумаю по дороге.
— Черт знает, что! Опять кулер пустой! Только утром меняли! Алена! Воды нет, давай я тебе коньяка плесну? — орет с кухни Коля.
Пулей вылетела из кабинета, стремглав рванула по коридору к выходу.
— Нет! Я домой! До понедельника! — это я на бегу выкрикивала.
Отдышалась вывалившись из офисного здания наружу. Куртку надела, сумочку на плечо повесила. Быстрым шагом, пошла к метро, вдоль Тверского бульвара, сияющего золотом новогодних огней.
С неба спускался легкий, невесомый снежок, переливался в свете уличных фонарей, добавлял украшенной к празднику Москве, волшебную атмосферу зимней сказки.
В сумочке выл смартфон. Не иначе, руководитель гневаться изволит. Отвечать не стану. В понедельник выслушаю, все, что начальство обо мне думает. Нет, Колька нормальный, работать с ним можно, иначе бы я давно уволилась. Заносит его иногда на почве трудоголизма. Но это проходит, да и знала я, с кем в рабочие отношения вступаю, мы знакомы с ним тысячу лет. Со школы еще.
Фиг с ним с Колькой, интересно, чего от крошечной типографской компании, понадобилось банкиру Михайлову? Сообщить об этом Оле или пока не стоит? Наверное всё же не стоит, начнет еще переживать, она и так волнуется из-за того, что они с Сашкой застряли на своем Севере. Вроде бы, эта командировка последняя, заключительный взнос по ипотеке выплатят и завяжут с командировками. Егорке с нами хорошо, но конечно же скучает по родителям.
Банкир Михайлов, Ольгин отец, дед Егорки по материнской линии, внука не видел ни разу….
Да. Занимательная штука жизнь. Казалось бы, ну как могут пересечься дочь банкира Оля Михайлова и простой геологоразведчик Александр Самойлов? Как-то пересеклись. Полюбили друг друга и поженились. Против воли Ольгиного отца и брата. Ну и наша с Сашкой бабушка Элеонора, сильно против была. У бабули взгляды. Она у нас коммунист. Со стажем. Н-да. Олю папаша не простил, бабуля смирилась с наличием в семье представительницы паразитирующего класса. Егорку, понятное дело, обожают все домашние, включая меня. Как-то так.
Пока добиралась до дома, утвердилась в решении Ольге ничего не говорить. И вообще никому не говорить. В пансионат не ездить. Не нужен нам этот корпоратив. Нечего там делать…
Добралась до своей станции, по дороге от метро к дому, заскочила в супермаркет. Купила, как мама просила — сливки и сыр, плюс к этому: мармелад для Егорки, пастилу для бабули, шоколадку для себя, зефир и печенье для всех.
Едва открыла ключом дверь квартиры, в прихожую вылетел любимый племянник.
— Алена! Старшая бабуля сказала, что с тобой целоваться можно будет, только когда ты помоешь руки! Я не понял, при чём руки? Если нельзя еще целоваться, пакет подержать можно? Для помощи!
— Пакет можно. Только потом, вместе пойдем руки мыть, — отдаю тараторке сумку со сладостями.
— Егор, хочешь, угадаю какой стих про волка вы со старшей бабулей учили, — стягивая сапоги спрашиваю малыша.
— Угадай, — кивает племянник.
Я снимаю куртку, вешаю в шкаф, и начинаю декламировать:
— Серый волк в густом лесу, встретил рыжую лису,
Пелагея здравствуй!
— Как дела зубастый…
— Не угадала! — смеется ребенок, затем, принимает серьезный вид, выставляет ногу вперед, набирает в легкие воздуха и громко, с выражением:
— Я волком бы выгрыз
Бургер крутизм!
Ммандатым
Почтения нету!
Я поперхнулась и закашлялась. Бабуля с правнуком Маяковского разучивали. На утренник.
— Егор. Мне кажется, это не очень новогодний стих.
— Почему? Очень новогодний! Смотри Ален, он же про то, как эти самые мандатые празднуют крутыми бургерами. А надо не бургерами, а салатами и еще чем-то. И почитать им совсем нечего…..
2
Кирилл Михайлов
Всю предновогоднюю неделю, включая выходные, дорожную ситуацию в многомиллионном мегаполисе, можно охарактеризовать двумя словами — гребаный ад.
Хуже может быть только потеря нескольких тонн скоропортящегося груза на таможне. Черт бы побрал, ну куда их всех понесло? Какого Вихра не спится? Десять часов утра, суббота, а улицы города под завязку забиты. Я то бы спал еще, если б не причуда отца. Позвонил, умирающим голосом попросил подъехать к нему в головной офис. Как можно быстрей, дело срочное. Быстрей! Ага! При таком трафике, к вечеру мать его доберусь до Тверской! И какого спрашивается рожна, папа в выходной день притащился в этот долбаный головной офис? Сидел бы в своем имении, гонял бы в бильярд с соседом! А с другой стороны, в таком случае, он меня бы сейчас на Новую Ригу вытащил. Одно другого не хлеще. Ладно.