Добираться пришлось долго: от снега с дождём дороги развезло, и Тайка порадовалась, что надела резиновые сапоги, — в кроссовках она точно утонула бы. Вдобавок оказалось, что Жуть-река разлилась, и там, где раньше можно было просто перескочить на другой берег, пришлось переходить по скользким брёвнам.
— Ну и грязюка, — ворчал Пушок. — Дурацкое время года.
— Да брось! — Тайка улыбнулась. — Не бывает плохой погоды, каждой — своё время. Холода уже поднадоели. Зато представь: скоро всё подсохнет, зацветут деревья…
— Это если мы найдём ключ. А вдруг нет?
— Не каркай! — Тайка щёлкнула коловершу по носу.
И словно нарочно за спиной раздался хриплый и насмешливый вороний грай.
— Плохая примета, — заныл коловерша.
Тайка обернулась: на деревце, что росло на берегу, и впрямь сидела ворона.
— Бр-рось! Не ходи на болота! Пр-ропадёшь! — вещала она.
Пушок тихо пискнул:
— Вот, я же говорил.
— Вы, гражданка ворона, нас не запугивайте, — нахмурилась Тайка. — Мы не первый раз на болота идём. Нечего тут панику наводить.
— Дур-рочка, — ворона почистила клюв о ветку. — Я пр-р-росто пре-редупреждаю, что…
И тут Пушок сорвался с Тайкиного плеча. Она и оглянуться не успела, а коловерша уже налетел на насмешницу, выставив вперёд когти:
— Никто не смеет мою любимую ведьму дурочкой называть!
— Кар-р-раул! — завопила ворона, заполошно взмахнув крыльями.
Миг — и она уже скрылась в соседнем лесочке, а гордый Пушок вернулся на Тайкино плечо, дыхнул на когти и почистил их о шерсть.
— Вот так-то! Знай наших!
— А тебе не кажется, что она хотела нас предостеречь? — Тайка в задумчивости закусила кончик косы.
— Ой, ерунда! Будто не знаешь: вороны те ещё паникёры. Как я ей, а? Скажи, что я молодец!
— Молодец, — она не стала спорить. Помнила, что Пушок ворон не любит. Не так, как собак, но всё же. Они вечно конкурировали за ягоды и прочие вкусняшки. — Ладно, идём дальше. Нужно вытрясти из Мокши ключ от весны, пока этот барахольщик не засунул его в дальний угол.
Чем дальше они забирались в болота, тем больше Тайка думала: а вдруг ворона была права? Разлилась не только река. Под ногами хлюпало, сапоги скользили по припорошенным снегом кочкам — того и гляди ухнешь в какой-нибудь бочажок и поминай как звали. Спасибо, Пушок слетал, принёс палку. Идти сразу стало легче, но в какой-то момент тропка просто закончилась. Кругом была вода, и редкие деревья стояли в ней по пояс, словно безмолвные стражи болот.
— Кажись, приплыли, — Тайка вздохнула.
Коловерша огляделся и сник.
— Что же теперь делать?
— Назад поворачивать. Не зря ворона каркала. Без лодки тут не обойтись.
Пушок немного потоптался на её плече, будто переминаясь в нерешительности, и вдруг заявил:
— Давай я слетаю. Мне вода не помеха. Только скажи, как выкликать гада?
— Ой, спасибо! Нужно вон до того островка долететь. И зови Мокшу уважительно. Его титул — «царь болот». Ну или «хозяин волшебства» — не знаю, какой ему сейчас больше нравится.
Внимательно выслушав Тайкины объяснения, коловерша взмыл в небо, пару раз сделал сальто, явно рисуясь:
— Супергерой Пушок спешит на помощь!
Вскоре над болотом раздались угрожающие вопли:
— Эй, царь болот! А ну влачи сюда своё жалкое существование! Давай, морда чешуйчатая, хозяин волшебства-шмолшебства! Отдавай, что спёр! А не то мы с ведьмой тебя арестуем!
Тайка закатила глаза: нет, он её слушал вообще?
Вода всколыхнулась, в воздухе запахло тиной и проблемами. Прямо перед ней вдруг вынырнула лупоглазая башка, но это был не Мокша, а девчонка-болотнянка. Может, та же, с которой они уже встречались, а может, другая — признаться, Тайка пока не очень отличала болотных жителей друг от друга.
— Тс-с, — болотнянка приложила перепончатый жабий пальчик к губам. — Не орите. Уйми своего приятеля, ведьма.
— А то что? — Тайка с вызовом сплела руки на груди, и девчонка на всякий случай отплыла подальше.
— А то Мокша проснётся!
— Ну, мы того и добиваемся. Хотим с ним поболтать. Говорят, он нашёл кое-что, но это ему не принадлежит. Так что пускай возвращает, — Тайка старалась говорить строго.
Болотнянка, выбравшись на плавающее в воде брёвнышко, со вздохом покачала головой:
— Ты ошибаешься, ведьма. Не мог наш царь у тебя ничего взять. Спит он. Как осенью залёг, захрапел — так и не просыпался. Он холода не любит. А ежели разбудишь его сейчас, он тебя точно утопит. Знаешь, какой злой спросонья?