— Легко тебе говорить, — поджала губы Тайка. — А я ведь их даже не вижу. Откуда мне знать, что ко мне злобушек прилип?
И сама поняла: глупый вопрос. Когда гнев в душе клокочет, всякий это почувствует. Обиду нельзя не заметить.
— Ой, я не то хотела спросить. Скажи, Никифор, как не нести воробушка дальше и на других не пересаживать? Ведь если мне обидно, разве я могу запретить себе обижаться?
— Конечно, не можешь, — улыбнулся домовой. — Да и не должна. Обида — такое же чувство, как все прочие, и гнев тож с кажным случается. Думаешь, я сегодня не злился, когда этот рыжий недотёпа вазочку разбил? Я ведь только-только пол домыл, а он…
— Сам ты недотёпа, — зашипел Пушок, но Тайка заткнула ему пасть ладонью.
— Ну? И как же ты сбросил злобушка-воробушка?
Домовой достал из кармана лимонную мармеладку.
— Я всегда, как чую, шо сейчас ляпну чёт-то не то, сразу дольку ем, и злость утихает. Но это только моё средство, а кажному из вас собственное найти надобно.
— Шоколадный то-о-орт, — мечтательно протянул Пушок. — Уверен, я точно не буду злиться, если мне дать кусочек. Или два. Нет, лучше три!
— Тогда сейчас сбегаю в магазин, — Тайка с готовностью принялась натягивать кроссовки.
— Мне тоже ведом отличный способ, — улыбнулся Гриня. — Вам дрова поколоть не надоть? Я всегда как возьму топор, расколю пару чурбачков, и сразу на душе легчает.
— От помощи не откажемся, — хмыкнул Никифор. — Полезный ты гость, Гринька! К пряникам даже не притронулся, зато дров наколешь. Шучу-шучу! Давай вечерком баньку твоими полешками натопим, посидим, косточки попарим. Опосля баньки никакой злобушек-воробушек не пристанет, вся грязь мирская будет с нас скатываться, как с гуся вода.
А Тайка, слушая их разговоры, призадумалась: ей-то самой что поможет? Конфеты и торты она любила, но не как утешение, а просто. Банька — хорошо, но не то. Может, генеральную уборку в доме сделать, сбросить негатив? Нет, тоже не вариант…
Уже выйдя за калитку, она вдруг поняла — вот же её средство! Нужно просто пройтись по тенистой улице, вдохнуть терпкий запах осенней листвы, дождя и сена, постоять, прислонившись лбом к коре берёзки, которую они с бабушкой посадили, когда Тайка была совсем маленькой… Воздух родного Дивнозёрья умиротворял лучше любых успокаивающих травок. А если ещё и включить в наушниках любимую музыку — будет вообще идеальная прогулка.
Проходя мимо зелёного забора бабы Лизы, Тайка помахала ей рукой и положила на столбик у калитки краснощёкое яблоко.
Старуха тоже махнула в ответ, крикнув:
— Звиняй, Таюша, не заметила я тебя, кады плескала-то. А накричала не со зла — прост испужалась!
— Всё нормально, баб Лиз. Вам в магазине ничего не надо? А то я за тортиком иду.
— Ишь ты! Нонче что, праздник какой-то?
— Ага! День улыбки, — не растерялась Тайка. — Нет, правда. Я в интернете прочитала.
— Ну, тогда и мне тоже возьми пироженку с крэ-эмом. Ток маленькую, а то на ночь глядя много есть вредно… ох, какая же ты заботливая, Таюша. Вот, бывает же и хорошо воспитанная молодёжь…
Злобушки-воробушки для людей невидимы, будь ты хоть ведьма, хоть нет, поэтому Тайка не могла знать, что случилось, пока она бегала за тортиком и обратно. Но Пушок потом рассказал ей, что незадолго до заката стайка чёрных пташек с алыми горящими глазками-угольками снялась с дерева и молчаливой чёрной тучей потянула в сторону Михайловки. Видать, голодно стало им в Дивнозёрье.
Ежели встретите их в иных краях — не пугайтесь. Они хоть и вредные, но маленькие, настоящего вреда причинить не могут — только это пока вы не несёте злобушка-воробушка дальше…
Охота на ауку
— Они думают, что мы не справимся, Снежочек. А мы возьмём и справимся, найдём этого ауку, правда? — Алёнка шагала по лесу, загребая носками цветных резиновых сапожек осенние листья. — Не подведём Тайку, да? Пока она в городе, я тут вроде как за старшую ведьму. Она вернётся, с меня спрашивать будет. Так что ты ищи, Снежок, ищи!
Маленький симаргл слушал свою хозяйку вполуха. Ему просто нравилось гулять по лесу, таскать в зубах палки (и чтоб побольше!), гонять ворон, вынюхивать лисьи следы под кочками и звонко лаять, чтобы звук разносился на милю окрест…
— Тише, — Алёнка приложила палец к губам. — Ты что, не понял, мы вроде как на охоте.