Она взяла тряпку, смахнула со стола крошки и всё-таки произнесла вслух то, что не давало ей покоя:
— Эх, а жаль, что на заповедной поляне от меня толку было мало…
— Чего это ты такое мелешь, хозяюшка? — Никифор чуть не выронил из рук коробку. — Что значит, «толку мало»?
— Ну, это же вы с Пушком Зиму выманили. Он ещё и придумал, как верный ключик добыть. А я так, прогулялась за компанию, — Тайке больше не хотелось плакать, как тогда у ворот, но от досады она искусала все губы. Ну как можно быть такой бесполезной?
— Эй, не вешай нос, — веско сказал домовой. — Ежели б не ты, я б ваще никуда не пошёл.
— И я! Охота была хвост морозить! — коловерша запрыгнул на Тайкино плечо и по слогам (видимо, чтобы лучше дошло) проорал ей на ухо: — Ты нас ор-га-ни-зо-ва-ла!
— Каждый помог, чем смог, — улыбнулся Ванёк-снегирёк. — Чтобы всех собрать да воодушевить, тоже умение нужно немалое. Такое не всем дано.
От смущения у Тайки полыхнули щёки, а на сердце вдруг стало тепло и радостно. И так бывает: просто поговоришь с друзьями, и твоё горе вроде как уже и не горе вовсе…
За окном мягкими хлопьями падал снег, в печи потрескивал огонь, Пушок и Ванька, беззлобно переругиваясь, шелестели бумагой, в которую были завёрнуты старинные ёлочные игрушки — ещё бабушкины.
И Тайке вдруг захотелось остановить время, чтобы навсегда запомнить этот миг: запах смолы, еловых веток и мандаринов, мигающие гирлянды огоньков и счастливые улыбки на лицах друзей.
Наступающий год будет прекрасным — в этом у неё больше не было сомнений! Тайка знала, какое желание загадает в новогоднюю ночь: попасть в Дивье царство, конечно же, — и она верила, что это непременно сбудется. Потому что чудеса случаются — особенно, когда их очень ждут.
— Так чего же мы стоим? — вдруг спохватилась она. — Давайте скорее ёлку наряжать!
Гостья с Речной улицы
Зима в этом году пришла не рано, не поздно, а точно в срок, будто по расписанию. Снегу нападало — уйма! И такой красивый, пушистый — самое то снеговиков лепить. В прошлом году Тайка с Алёнкой как наделали снежных фигур — зайчиков, собачек и даже одного коловершу, — так они почти до самой весны простояли. Не сад был, а настоящий музей!
Но сегодня Алёнка, как назло, заболела. Тёть Маша сказала — простуда. И не пустила Тайку на порог, чтобы та не заразилась. Ну что за невезение, а?
Коловерша Пушок встретил её, грустно бредущую к дому. Ещё с забора приметил. Слепил снежок и — фуп — запустил. Почти попал. Снежный шарик мазнул Тайку по макушке и холодной крошкой осыпался в капюшон.
В другое время она, может, порадовалась бы и присоединилась бы к игре, но сейчас совсем не было настроения.
— Ты чего безобразничаешь, а? Лучше бы делом занялся полезным, — Тайка принялась отчитывать его так, что домовой Никифор позавидовал бы. — Как по дому помочь убраться — так у него, видите ли, лапки. А как снега насовать за шиворот или натоптать по свежевымытому полу, так он первый!
— Будешь много ворчать, бородавка на носу вырастет, — усмехнулся рыжий негодяй.
— Ой, ерунды не говори.
— Это не ерунда, — Пушок потянулся, расправив крылья. — Я в книжке читал, про ведьм. А ты как раз ведьма. Так что не ворчи на котиков. И на коловершей. Вообще ни на кого не ворчи. Зимушка-зима пришла — разве её так встречают?
— Я погулять хотела, снеговика слепить, а Алёнка заболела, — Тайка шмыгнула носом.
— Всё равно у вас ничего не вышло бы, — махнул лапой Пушок. — К тебе там посетительница пришла. Стучалась-стучалась, я ей открыл. Сидит теперь на табуретке, ждёт.
— Ой, надеюсь, ты хоть крылья спрятал?
— Ну, разумеется. Нам в деревне лишние инфаркты не нужны. А коты в каждом доме есть. Не у всех, правда, двери открывать умеют. Но будем считать, что я ведьмин кот, волшебный.
— Так ты предупредить меня вылетел, — Тайке стало стыдно. — Спасибо, Пушочек.
— Спасибо на плюшку не намажешь, — хохотнул коловерша. — Как проводишь гостью, давай пообедаем?
— А кто хоть пришёл-то? Кто-то знакомый?
— Не, — коловерша мотнул головой, — какая-то неизвестная бабка. Думаю, она вообще не из Дивнозёрья.
— Ладно, разберёмся.
Тайка затворила за собой калитку. Украдкой собрала со столбика немного снега и обсыпала Пушка с ног до головы. Ха! Знай наших!
— Здрасьте! — крикнула она с порога, и гостья, кряхтя, поднялась с табуретки Тайке навстречу.
Это была обычная, ничем не примечательная бабулька в вязаном пуховом платке, старом пальтишке с бобровым воротником и валенках. Валенки, впрочем, она уже успела снять и поставить к печке сушиться.