— Тю! А взрослые где? — выдала гостья вместо приветствия.
Тайка от такой бесцеремонности сперва застыла на пороге, а потом принялась яростно сдирать с себя пуховик.
— А вы, собственно, кто, откуда и по какому делу?
— Баба Лиля я, из Ольховки. На Речной улице живу. А дело у меня простое — внучок заболел. Хочу у ведьмы помощи попросить, — бодро отчиталась бабка.
— Так, может, лучше фельдшера вызвать? — Тайка стянула сапоги и тоже поставила их к печке. — Болезни — это не по моей части. Хотите, могу со своего мобильника позвонить. Диктуйте адрес: улица Речная, а дальше?…
— Так это ты и есть ведьма? — баба Лиля всплеснула руками. — Надо же, такая малая!
— Мне почти семнадцать, — скривилась Тайка. Сегодня её всё раздражало. — И я честно не знаю, чем могу вам помочь.
Нет, это вообще нормально? Пришла незнакомая старуха, впёрлась в дом, не поздоровалась, сама не ведает, чего хочет, ещё и возраст ей не нравится?
— Может статься, что ничем, — вредная бабка поджала губы и, переваливаясь, потопала к своим валенкам.
— Вы хоть скажите, что с внуком-то? — вздохнула Тайка. — Может, шиповничка вам отсыпать?
Но бабка в ответ издала недовольный звук, похожий на пыхтение самовара, и хлопнула дверью. Припадочная какая-то!
Пожав плечами, Тайка принялась стягивать свитер — в доме было жарко, — и тут в телефоне пиликнуло сообщение от соседа — деда Фёдора. Ему как раз недавно объяснили, что такое смайлики и стикеры, теперь дед отправлял их по поводу и без. Вот и сейчас прислал несколько сопливых и температурных грустных рожиц. Тайка немедленно ему набрала:
— Что случилось, деда? Заболел?
В трубку чихнули. Должно быть, это означало «да».
— Может, фельдшера вызвать?
— Не надо, — прокряхтел дед Фёдор. — Скажи, у тебя вареньица с малиной не осталось?
— Сейчас принесу, — Тайка прижала телефон плечом к уху и направилась к стоявшим у печки сапогам, но дед запротестовал:
— Сиди дома. Заразишься ещё, опять контрольную по алгебре завалишь. Лучше домового отправь — ваш-то к нашему частенько в гости шастает.
Дед Фёдор был одним из немногих в Дивнозёрье, кто не верил, а точно знал — волшебство существует. Иногда даже сокрушался, мол, жаль, что я не колдун, а то помог бы юной ведьме. Тайка в ответ всегда уверяла, что он и так очень помогает. Кстати, это было чистой правдой.
— Ага, я попрошу Никифора. Что-то все одновременно разболелись. Алёнка утром слегла. У нас в классе пятеро температурят. И ещё бабы-Лилин внук — восемь человек уже!
— Что ещё за баба Лиля? — не понял дед Фёдор.
— Да приходила тут одна. Из Ольховки. На Речной улице живёт. Ух, и вредная! — Тайке хотелось кому-то пожаловаться.
— Ты, Таюша, наверное, чегой-то не расслышала, — дед снова чихнул. — Нету в Ольховке никакой Речной улицы.
Опачки, вот это поворот! Так, главное — не подавать виду: дедушке в его возрасте волноваться вредно. Тайка постаралась, чтобы её голос прозвучал беспечно:
— Может, не расслышала. Ладно, высылаю к тебе домового с малиной. Выздоравливай! — и нажала отбой, пока дед не решил спросить что-нибудь ещё.
Когда Никифор вернулся, они, по обыкновению, устроили военный совет — на троих с Пушком. Коловерша, почуяв нераскрытую тайну, аж затанцевал. Ну всё, сейчас снова возомнит себя великим сыщиком…
— Тая, я думаю, эта бабка — злая ведьма! Ходит-бродит, на всех порчу наводит. Я бы на твоём месте проверил, не оставила ли она в доме каких-нибудь сюрпризов.
— Обалдуй пернатый дело говорит, — согласился Никифор, но тут же добавил ложку дёгтя: — Ещё бы двери не открывал всем подряд, цены бы ему не было.
— А сам-то! Дрых за печкой без задних ног. А мог бы присмотреть за старушенцией, — фыркнул Пушок, и домовой повесил голову.
— Твоя правда. Оплошал…
— Перестаньте друг друга упрекать, — Тайка подняла руки в примиряющем жесте. — Мы помогаем людям, и наш дом открыт для всех, как при бабушке было. Тех, кто приходит со злом, на самом деле очень мало. Да и они, может статься, не плохие люди, а просто несчастные. Не стану я из-за такой фигни запирать на замок ни свою дверь, ни сердце.
— Хорошо сказано, Таюшка-хозяюшка, — пробасил седовласый домовой. — Только ты порчу всё равно поищи. Мало ли?
И Тайка нашла! В сапоге, представляете? Не зря бабка у печки крутилась.
— Батюшки, прямо у меня под носом напакостить успела! — запричитал-заахал домовой, пока Тайка пересыпала из голенища в тряпицу мокрую землю, перемешанную с песком и подгнившими листьями.