Наступила очередь парней. Их выход на сцену поддержали все громкими аплодисментами и оглушительным свистом. Дима еле слышно откашлялся в микрофон, но получилось это так сексуально, что даже официантки остановились с подносами в руках посреди зала. Он запел сначала под барабан, а потом уже подхватили и гитары. Вышло все энергично и безумно здорово, Курыс остался довольным. Да и все в зале зашумели, когда парни закончили исполнять свой трек. Они снова расположились за столом и улыбались, когда официантки начали крутиться возле них.
Я разговаривала со Стасом, мы склонились очень близко друг к другу, но тут резко заиграла гитара, и мне пришлось посмотреть на сцену, на которую забирались «активаторы», только без Стаса. Леша подошел к микрофону и объявил, что песня, которую они сыграют, посвящается самому сумасшедшему другу и безумно классному фотографу. То есть мне. Твою мать. Кажется, у меня даже волосы покраснели. Я готова была под стол залезть, чтобы скрыться от этих странных улыбок и взглядов. Стас скрестил руки на груди и посмотрел на сцену. Место у микрофона занял Дима. Он даже со сцены заявил, что не собирался принимать в этом участие. Мог бы и промолчать, идиот.
Дима запел какую-то веселую песню, которую они сочинили все вместе. Шуточная, заводная, народ даже танцевать пошел. Леша отбивал ритм так, будто он находился на рок-фестивале, и от его игры зависело его будущее. Он тряс головой и дико улыбался, поэтому я тоже стала заливаться смехом. Они пели о том, что меня не выносят, но все равно меня любят. И о том, что у Димы постоянное недержание. А вот это уже цитата.
- Вы сумасшедшие, - засмеялась я, когда парни сели обратно.
- Я рад, что вы так подружились, - Курыс потрепал меня по моей укладке, а когда я ойкнула, извинился.
Момент со Стасом был упущен, потому что я обратила все свое внимание на эту группу. Даже Дима со мной заговорил в нормальном тоне впервые за эту неделю. Я хотела что-то съязвить, но потом подумала, что не буду портить этот шанс.
За весь вечер мы даже танцевать ходили, насколько это возможно под рок-музыку. К концу вечеринки мои ноги стали ватными, и в машину я забиралась с помощью парней. Облокотилась о Лешу и прикрыла глаза. А когда приехали в отель, то обнаружила, что все это время моя голова покоилась на плече Димы. Я даже вздрогнула.
Курыс поблагодарил нас за такую атмосферу и пожелал всем спокойной ночи. Разрешил завтра поспать подольше, чем мы, безусловно, обрадовались. Медленно поднялись на свой этаж, но, когда я захотела уйти в номер, Стас схватил меня за руку у всех на глазах.
- Ох, кажется, что-то намечается, - пробубнил Денис, и первый скрылся за дверьми своей комнаты.
- Вам, может, номер мой отдать? – предложил Леша.
- Давай, друг, спокойной ночи, - поторопил его Стас.
Остался один Дима, который скрестил руки на груди так же, как до этого делал Стас.
- Тебе тоже спокойной ночи пожелать? – поинтересовался гитарист.
- Да я все жду, когда ты в номер свой пойдешь, - ответил Дима.
Пока они сверлили друг друга взглядом, я пыталась вытащить свою руку из крепкой хватки Стаса. Безрезультатно.
- Дим, сваливай, - Стас сжал свою вторую руку в кулак.
- Мальчики, а давайте я свалю, - предложила я.
Молчание.
Дима не двинулся с места, и Стасу пришлось отпустить мою руку. Стоим.
Две минуты прошло, а мы все равно стоим. Я не выдержала и повернулась к двери, когда Стас первый направился в свой номер. Дима проводил его взглядом и посмотрел на мою руку, которая застыла над ручкой.
- Все нормально? – тихо спросил он.
- А у тебя? – удивилась я.
- Спокойной ночи.
Я даже ответить не успела, потому что он скрылся в своем номере, оставив меня одну в пустом коридоре. Ну, и что это сейчас было? Придурок.
Глава 10
- Ох, твою ж мать!
Вот именно с такими словами я вскочила с кровати под громкий стук в дверь. Успела глянуть на время: восьми утра не было. И кого там ко мне несет?
Открыла дверь и увидела на пороге Лешу с Денисом. Белые кеды, синие джинсы, белые рубашки и улыбки до ушей. Смотрят на меня и еще шире улыбаются. В моей голове начинают работать шестеренки. Но видимо они проржавели, потому что ничего путного в голову не приходит.