Когда чайник засвистел, оповещая меня о том, что пора бы его уже выключить, я вернулась в кухню. Видимо гремела чашками, потому что Дима тоже присоединился ко мне. Я скорее почувствовала его присутствие, нежели увидела. Обернулась и замерла с открытым ртом.
- Лапочка, ротик закрой, а то могу подумать, что ты намекаешь на что-то!
Стоит, наглец, улыбается, мышцами на груди играет. Без трусов стоит, совсем сдурел! Опомнилась, кинула в него полотенцем, а сама отвернулась, чтобы краску с лица согнать.
- Реагируешь так, будто первый раз видишь, - усмехнулся и подошел сзади, обнимая. Полотенцем не воспользовался. – Я скучал, представляешь? Даже не понимал, как скучал. Я и сейчас мало чего понимаю.
- А я понимаю, что если сейчас ты не наденешь свои трусы, то маму инфаркт схватит, - выдавила я.
Посмеялся каким-то грудным смехом, но все-таки послушался, поплелся в комнату. Вернулся оттуда уже в футболке и трусах, уселся за стол и сложил руки в ожидании завтрака.
- А где еда, женщина? – спросил Дима, когда я поставила перед ним чашку и конфеты с вафлями.
- Вот вся еда, милый, - улыбнулась я. – Я не ждала вчера гостей.
- Я же с тобой с голоду помру, - закатил глаза, но из чашки глотнул.
- Не помрешь. Я умею яичницу жарить, - пожала плечами я, и под его смех стала тоже пить чай.
Мы просидели в молчании весь «завтрак». Я включила свой телефон, обнаружила пропущенные звонки от Леши. Не успела ему перезвонить, потому что в дверь раздался звонок.
- Алиска, ёжкин кот, ты чего трубку…
Леша забыл все слова, когда в прихожую вышел Дима. Я думала, сейчас начнется мир-дружба-жвачка, но друг меня удивил.
- Ты опять мозги ей пудрить пришел? – спросил тот, отталкивая Диму немного в сторону. Дима тоже не ожидал такого резкого нападения.
- Леш, мы уже все решили, - попыталась вставить я.
- Что вы решили, Алис? – друг перебил меня, все еще посылая мысленные сигналы о стихийном бедствии, которое сейчас же случится, прямо в Диму. – Ты же сама мне говорила, что не можешь думать нормально рядом с ним…
- Лех, заканчивай в рыцаря играть, - Дима потер свой лоб и уставился на друга. – Ты крутой, потому что переживаешь за нее. И спасибо тебе за это. Но в том, что происходит у нас, мы разберемся без твоего вмешательства, хорошо?
Леша помолчал одну минуту. Потом кивнул с видом, говорящим, что он всегда начеку. Я закатила глаза.
Мы посидели немного у меня. Потом Леша сказал, что Курыс устраивает собрание о роспуске группы. Меня пригласили тоже, не знаю, зачем. Когда приехали к Курысу, тот встретил меня распростертыми объятиями. Начал говорить, что безумно по мне скучал и все тому подобное. Денис тоже обнял меня. Стас сдержанно улыбнулся и кивнул. Лицо его украшал огромный синяк. Послание от Димы, безусловно.
Сели вокруг стола, сложили руки, приготовившись слушать. О чем говорил Курыс, я не буду вам рассказывать. Это безумно тяжело – передавать все интонации и чувства, которые мы испытывали при этом разговоре. Я не назову вам причину распада группы. Скажу, что для прессы она следующая: Курыс сильно болен. Он предложил другого продюсера себе взамен, но ребята отказались. Приняли решение, что лучше группа перестанет существовать совсем, чем существовать без Курыса.
Про болезнь продюсера – правда. И там действительно все серьезно. Но он бы смог работать. Если бы все было хорошо в самой группе.
Стасу уже поступают предложения об участии в других проектах. Леша тоже думает, но он, скорее всего, откажется. Я подслушала (каюсь) разговор Димы и Леши. Оказывается, у них есть план: создать свою группу и попытаться ее раскрутить. Денис не согласен, потому что он действительно весь в любви, и ему сейчас не до музыки. Соня беременна!!! Я вот тоже глаза выпучила, как вы сейчас! Я этого не знала! Я разговаривала с ней буквально пару дней назад, но она и словом не обмолвилась! Подруга, тоже мне.
Ладно, я искренне рада за ребят. Но это – сумасшествие. Ей же всего двадцать два, а она уже беременна. В общем, ребенок не запланированный, но Денис все равно гордится тем, что скоро станет папой. И здорово! Именно так и надо!
Вечером, когда Дима посвятил меня в свои дальнейшие планы относительно музыки, я поддержала его. Сказала, что все у них с Лешей получится, а я постараюсь чем-нибудь помочь. Мы много говорили с ним. Смеялись, вспоминали те чертовски долгие четыре месяца, которые мы проводили вместе. Дима рассказывал о тех днях, когда они были в туре. Сравнивал города и людей, которые встречали их. Глаза горят у него каждый раз, когда он говорит о своем деле. О своем призвании. И я мечтаю, чтобы его желания сбылись. Больше я бы не хотела его отпускать. Никогда.