Не успела выйти из кабины, как открылся портал и выпустил двух спасмагов в плотных комбинезонах со множеством карманов, артефактов, с рюкзаками за спинами и магикмётами в руках. Оглядевшись, они опустили оружие.
— Поломалась?
— Поломалась. Привет, Имгар. Тебе стажёра дали?
— Ага. Знакомься — Гар. А у тебя, смотрю, гости были.
Пока спасмаги снимали капот, Ильда пересказала ночные события.
Имгар хмыкнул:
— Не понимаю. Ты не могла этих бородачей подманить и вырубить?
— Имгар, тебе мама в детстве сказки не читала?
— Это ты о старых байках, что ли? За желание на медяк накорми нищего досыта хотя бы мясной похлебкой, не то желание впрок не пойдет; за серебряный — месяц лекарям помогай, выноси горшки за убогими, мой их да подтирай, не то заболеешь вновь… эти?
— Ну да. А за желание на золотой рано или поздно придется выбирать между двумя дорогими тебе людьми. А не выберешь — потеряешь обоих. Пусть лучше он выбирает, — Ильда махнула в сторону уходящих вдаль следов от полозьев.
— Ты в это веришь?
— Знаешь… проверять не хочется.
Имгар хмыкнул, Гар качнул головой, и оба углубились в работу. Вскоре Имгар разогнулся:
— У тебя крисатрутер полетел. — Он опустил на лицо гоглы, которые мигом потемнели. — Отвернись, жарить будем.
Через полчаса все было готово. Спасмаги утрамбовали вещи в кабину и влезли следом. Ильда завела фурытор — загудел ровно, без перебоев, как ни в чем не бывало.
— Куда путь держишь?
— В Листукс. Часов шесть еще.
Маги о чем-то посовещались и постановили:
— Пересаживаться на поезд резону нет. Пока ты до станции доедешь, пока платформу найдем, пока ждать… Поехали после Листукса напрямую, будем по очереди вести, чтоб без остановок.
Ильда улыбнулась. Хоть что-то хорошее — проведет напоследок время в приятной компании.
— С тебя Особый Спасательский в “Белой мраксе” за доставку и развлечение, — добавил Имгар.
— Не получится, — Ильда пожала плечами, не отрывая взгляда от заснеженной дороги.
— Почему это?
– “Белая мракса” только для полных курьеров. Младшим ходу нет. А у меня это третий вызов.
— Это когда ты успела? — голос Имгара звучал донельзя удивленно.
— Один весной, другой летом.
Спасмаги захохотали.
— Ты, Ильда, точно головой подморозилась. Какой ночью ты тут куковала?
— Этой…
— Этой! Что этой ночью было?
— Длинночь была.
— И…? Год только начался!
— Но я же вчера поломалась.
— Вызвала ты нас когда? Сегодня. Так и запишем, а подробности им знать необязательно. Отсчет пошел заново. Так что, Особый Спасательский за тобой.
Сказка VI. Гордость короля
Хрусь. Хрусь.
Хрусь — половина подрамника. Хрусь — крышка от ящика красок. Хрусь — мольберт. Верней, то что от него осталось — ломкие горелые доски, превратившиеся в угли. Только покореженные ножки из пепла торчат. Огнеборцы не выбирали, куда ступать, стараясь затушить пламя, пока стропила не выгорели, и на другие этажи не перекинулось. Дом они спасли. Мастерскую — нет. Осталось пепелище, обрывки холстов, вещи, разбросанные между закопченных стен…
— Господин Чаркол, — огнеборец тронул Редмонда за рукав испачканного пеплом сюртука. — Хозяин пришел, говорит, закрывать окна фанерой будут, чтоб, значит, снег не попал. А то вьюга, вроде как, ночью обещается.
Редмонд кивнул. Он уже собрал то немногое, что уцелело в пожаре: пару карандашей, ластики, куски замши в пенале и коробку с палочками угля, будто вокруг его было недостаточно. Какая насмешка судьбы! Надо признать, у этой дамы интересное чувство юмора. Столько лет он карабкался по крутому склону искусства, чтобы… нет, не достичь вершины, но хотя бы приподняться над братией бессребреников. И вот, наконец, случилось чудо — его картину “Гордость короля” согласились принять на вернисаж в галерее господина Артиса, что на Мартиш-Холме.
Мартиш-Холм — мечта для самых смелых. Там живут сливки города. У каждого третьего своя ложа в театре, у каждого второго парадный выезд, у каждого первого коллекция картин и скульптур. Когда Редмонд впервые ставил этюдник на боковых аллеях дальнего парка, он и подумать не смел, что его картина попадет на Мартиш-Холм.