Дик осторожно пробирался по скату крыши. Повезло. Секунда-другая, и его накрыли бы прямо там, у камина, где он осторожно снимал кинжал со стенки. И чем заказчику приглянулся именно этот? В таких дорогих апартаментах и поинтереснее штуки есть. Но нет, ему назвали второй справа, в потертых ножнах с тонкой серебряной окантовкой и рукоятью с гравировкой звезды. Больше ничего наказали не брать. Как был, с кинжалом в руках, он сиганул в окно и замер на карнизе между окнами. Быстро запрятал добычу в заплечный мешок и полез на крышу.
Лунная ночь — не лучший помощник в таком деле. Хуже только лунная ночь с легкой пеленой облаков, которая рассеивает свет, делая небо еще коварнее. Вот как сегодня. Но заказчик ждать не желал, а Дику очень нужны деньги. С тех пор, как мать слегла, надежда только на него. Ну и что, что ему пятнадцать лет. Лиззи десять, и то работает, платочки дома вышивает. За гроши, конечно, кто ж соплюхе хорошую цену даст, но и то подмога. В услужение он сестру не пустит! Слишком хорошо знает, что бывает в услужении с девочками, если нет отца с тяжелыми кулаками. Вот подрастет Лиззи, пойдет к модисткам, может, пригодится где ее вышивка. А он помыкался, помыкался, получая тумаков больше, чем денег, и понял, что кроме как ловкостью и умением быстро бегать заработать не сможет.
Нет, неудачный день. Тьфу, ночь. Его подвела наледь на крыше, и чтоб не сверзиться вниз, пришлось упереться ногами в жестяной желоб, а тот возьми и громыхни. Полицейский задрал голову, заметил, как шевелится подозрительная тень, и засвистел; сейчас набегут, возьмут дом в кольцо… Спуститься с пятого этажа во двор Дик уже не успевал. Оставалось только подцепить ножом створку окошка и шмыгнуть внутрь чердака. Там темно. Наверное, всякий хлам хранят. Не наткнуться бы на какую-нибудь рухлядь. Грохоту будет…
Дик тихо скользнул в окно. Огляделся. В комнатушке кто-то жил. Холодного света хватало, чтобы разглядеть обстановку: неровно крашеные стены, узкая кровать, видавшая виды стойка с умывальником, одежда на вбитых в стенку гвоздях, листок исписанной бумаги и бутылочка чернил на облезлом табурете. С подушки свешивалась растрепанная коса.
Затопали, загрохотали, заговорили за дверью, и Дик, не раздумывая, юркнул под кровать, пребольно ударился коленом о какой-то ящик и затих.
Стучали в дверь так, что и мертвого поднимут. Кровать над головой Дика заскрипела, и босые ступни зашлепали к двери. Тут было-то каких-то три шага. Скрипнули петли, и не дав хозяйке ни слова сказать, хриплый голос гаркнул:
— Кто еще есть?
— А? — возмутились сонным голосом. — Что?! Вы что себе позволяете?
— Простите, госпожа, не имел намерений вас оскорбить. Мы ловим вора, он крался по крыше и наверняка прячется где-то в доме. Позвольте…
Дверь скрипнула еще раз, и в полоске между полом и свисающим одеялом посветлело — видимо, полицейский осматривал комнату с принесенным с собой фонарем. Проговорив положенные извинения, полицейский убрался. Госпожа зевнула, заперла дверь и вернулась в кровать.
Дик понял, что куковать ему тут, пока хозяйка чердака не уйдет на работу. Замок был врезной, он успел заметить, а значит, справится. Этому-то его уже научили. Сейчас вылезать нельзя, полиция еще будет шуровать час-другой, а потом побегут по улицам ранние пташки на службу. Неровен час, кто заметит. А то и полиция оставит пост у дома. Нет, придется ждать.
До побудки еще добрых два часа, и Дик решил размяться. Он-то выспался загодя, перед ночным походом, зная, что сонному прыгать несподручно. Да и холодно было лежать, не двигаясь. Скакать по карнизам в кожухе неудобно, и пошел он налегке, запрятав одежу неподалеку. Теперь подмерзал.
Выполз из-под кровати, прислушался к спящей — сопит себе тихо. Прошелся по комнате — пять шагов вдоль, три поперек. Осмотрелся получше. Платье на гвозде висело совсем простое, темное, с парой прицепившихся в юбке светлых ниток и со следами мела на рукаве. Наверное, здесь поселили модистку или швею из мастерской, что на первом этаже.
Он вчера, как примеривался, на витрины смотрел — мастерская из тех, где из шелка шьют и шелком вышивают. На остальных этажах сдаются квартиры, недорогие, но и не для бедноты. Чердак, наверное, тоже сдается.
Нет, скорей, это не модистка и не швея, а помощница, работает за гроши, поэтому живет в клетушке под самой крышей. Он присмотрелся к спящей — точно помощница, молодая совсем.
Походил еще, помахал руками-ногами, и не удержался — заглянул в листок. Света от луны было достаточно, чтоб он справился с чтением. Дела-а-а…