– Тебе помочь? – спросила принцесса.
– Вряд ли ты достаточно искусна в заживлении ран, подобных моей. Но ты можешь снести меня на окраину леса. Есть там тропинка, по которой ходит одна особа. Она меня вылечит, если попадусь ей на глаза. Ты же, наверное, просто несешься по этой дороге наугад, как все остальные?..
– Нет, у меня есть заветная цель. Я странствую, чтобы найти единственную на свете серебряную птицу, в гнезде из ясеневых веточек…
– Посади меня на большой лист щавеля и ступай куда шла. Коли ты спешишь.
Принцесса осмотрелась по сторонам, ища подходящий лист щавеля и про себя гадая, не является ли это раздражительное насекомое тем самым первым испытанием, которое ей не пройти. Смахнув слезинку-другую, она сорвала весьма крепкий, тугой лист, который как раз кстати рос у дороги, стоило только руку протянуть.
– Вот и славно, – сказало сердитое существо, вставая на дыбки и перебирая лапками. – Поспеши же, эта дыра мне отнюдь не по нраву. А почему ты плачешь?
– Потому что я не та последняя принцесса, у которой спорится дело, а одна из первых двух, которые не справляются с испытаниями. И нет у меня никакого выхода. Однако заметь, я с тобой остаюсь учтива, хоть сам ты не очень-то обходителен. Не поблагодарил меня за то, что я отодвинула камень, командуешь мною, не говоришь «пожалуйста», и даже не берешь в расчет, что люди опасаются брать в руки скорпионов.
Говоря так, она пододвинула скорпиону щавелевый лист и помогла ему туда забраться с помощью прутика, как можно заботливее, хотя он извивался и яростно щелкал клешнями. После чего отнесла его вместе с листом на краешек лесной опушки и положила на траву.
Тут ее новый знакомец сказал:
– Вообще-то, у большинства скорпионов есть занятия получше, чем жалить первого встречного. Если существо, подобное тебе, на нас наступит, мы, конечно, немедленно расквитаемся за обиду. Еще мы жалим тогда, когда нас напугают или захотят лишить свободы. Но обычно мы находим себе дело поприятнее. – Он примолк, как будто задумался, а потом прибавил с досадой: – К тому же, чтобы ужалить, надобно иметь исправный хвост.
– Но кто, – вежливо спросила принцесса, – кто эта особа, которая сможет тебя исцелить?
– О, это чрезвычайно мудрая женщина. Живет она на другом краю леса. Она бы точно знала, как мне помочь, но редко выходит из дому. Чего б не домоседствовать, дом у нее, говорят, полная чаша. Вот если бы ты направлялась в ее сторону, ты, конечно, могла бы меня немного понести в своей корзинке, пока я не опамятуюсь. Но ты ведь спешишь сломя голову по дороге. Так что прощай.
Принцесса, однако, никуда не торопилась. Она стояла на месте, раздумывая. Потом сказала:
– Эта сказка мне известна. Я тебя понесу, спросив прежде: «Скорпион, скорпион, ты меня не ужалишь?» Ты, конечно, ответишь, что это совсем не к твоей пользе. А потом по пути все равно изловчишься и ужалишь, пусть от этого будет худо нам обоим. А когда я тебя спрошу, для чего ты так поступил, ты ответишь, что такова уж, мол, твоя природа.
– О, я вижу, ты очень образованная юная госпожа, и, если бы мы действительно стали попутчиками, ты, без сомнения, поведала бы мне немало поучительных историй. Должен заметить, я не смогу тебя ужалить, даже если захочу, – мой хвост пришел в полную неисправность, а с ним вместе и жало. Впрочем, какой я тебе попутчик: ты, как все особи твоего вида, наверное, почитаешь меня отвратительным. Так или иначе, ты ведь намеревалась следовать по дороге, не уклоняясь ни вправо, ни влево. Ступай уж.
Принцесса пригляделась к скорпиону. Под слоем пыли он отблескивал иссиня-черным, у него были длинные передние конечности, стройные ножки, тело ж его, презатейливо сочлененное, было точно агатовое ожерелье. Его клешни складывались в полумесяц перед его головой. Было невозможно поймать взгляд его глаз-бусинок, что невольно приводило в замешательство.
– Я полагаю, ты весьма красив.
– Разумеется, красив. Я быстрый, изящный, гибкий и чудо какой замысловатый. Меня удивляет, однако, что ты способна это разглядеть.
Принцесса слушала эти последние слова довольно рассеянно. Она напряженно размышляла. А потом сказала скорее себе, чем ему:
– Конечно, у меня есть возможность покинуть эту несподручную историю и направиться по заданному пути. Но я также могу удалиться с дороги, поискать в лесу собственных приключений. Ведь на поиски чудесного избавления это никак не повлияет. Если мне заблагорассудится сойти с дороги, это будет значить, что я не справилась с делом, и тогда в поход отправится другая сестра. Но что как я обращусь в камень, стоит мне только сделать шаг с обочины?