- Ага, это все носки синтетические! Надо было хлопковые надевать! - Леська чувствовала себя последней дурой, но придумать какое-либо объяснение поумнее была сейчас не в состоянии. Да и какое тут придумаешь? Чем можно адекватно обосновать, что человек ни с того, ни с сего лупит всех током?
- Ага, конечно, я так и подумал, - покладисто согласился Сева.
- Поспешу, - криво улыбнулась Леська, - пока-пока!
- А, да, пока, - девушка уже была в конце коридора, когда Сева снова окликнул ее: - Лесь, ты это, попробуй меньше работать... Трудоголизм - он никому не на пользу...
- Постараюсь, - буркнула Леська, выметаясь за дверь.
Оказавшись на улице, она постояла пару минут на крыльце - этого как раз хватило, чтобы от души выругаться и осознать, что возвращение домой на автобусе сегодня отменяется, придется пешком и лучше безлюдными подворотнями.
Конечно, такая дорога не прибавила ей хорошего настроения. К тому же, на выбранном пути обнаружилась недавно начатая стройка, которую пришлось обходить через частный квартал и буераки. Продираясь между двумя заборами в зарослях лопухов, Леська была уже настолько утомлена и раздосадована, что почти забыла о первоначальной причине, побудившей выбрать эту дорогу. Плутания по частному сектору так затянулись, что путь домой показался ей бесконечным, и когда она вышла в итоге на знакомую улицу, радости ее не было предела. Именно в этом состоянии уже у родного подъезда ей навстречу попался Макс.
- О, Лесенька! - взвыл музыкант всея города, кидаясь ей наперерез. - Сколько лет, сколько зим!
- Максик! - Леськина радость нашла объект применения и не замедлила на него излиться. - Как твой новый альбом, кореш?! Когда его можно будет послушать?
- Да хоть когда! - еще больше обрадовался Макс, придерживая ей дверь подъезда и входя следом. Леська удивилась:
- А ты куда? Ко мне?
- Нет, я вообще-то к Вовчику, ну, который парой этажей выше живет.
- А-а.
- А к тебе у меня деловой интерес. Напишешь нам рецензию?
- Напишу, - Леська зашла в лифт, подождала Макса и потянулась к кнопке этажа. - Это я вам завсегда с удовольствием.
- Моя ты лапа, дай я тебя обниму!
- Ой, Макс! Нет!!!!
Но было уже поздно. Макс заключил ее в объятия как раз в тот момент, когда Леська давила на кнопку.
Дверцы лифта успели захлопнуться, а больше никто ничего не успел.
Разряд тока, испуганный вопль Макса, свет погас, лифт дернулся и замер. В наступившей тишине и темноте раздался сердитый голос музыканта:
- Блин, опять замыкание, когда ж в этом доме лифт наладят! Лесь, ты где там, давай руку, - и прежде, чем девушка успела ответить, нащупал ее в темноте. Разряд и вопль повторились. В лифте ломаться уже было нечему.
- Ты там что, за провод держишься? - подозрительно спросил Макс, больше не стремясь к тактильным контактам.
- Нет, - устало сказала Леська. - Это... короче, я не могу тебе объяснить почему, но сегодня я бьюсь током. Вот.
- А завтра?
- Завтра, надеюсь, перестану, - вздохнула Леська, мысленно добавив: "Если удастся выловить кое-кого из гаража".
- А, понял, это все ваши штучки, - вдруг успокоился Макс. - Ну, как в прошлом году с моим призраком.
- Да, это они, - подтвердила Леська.
По обоюдному согласию ни члены редакции "Новостей сверхъестественного", ни Макс не вели глубоких обсуждений знаменитой погони за призраком, взбодрившей весь квартал и вызвавшей массу толков и пересудов. Магам ничего не оставалось, как сохранять "poker face", а Макс был благодарен им уже за то, что избавили его от навязчивого привидения, и тактично не касался темы полетов на призрачных колесницах, превращений человека в медведя и прыжков с четвертого этажа без последствий для здоровья. Маги были ему за эту тактичность признательны, и, честно говоря, привыкли не особенно шифроваться в его присутствии. На все инсинуации любопытных соседей, оказавшихся свидетелями происшествия, Макс с участливым лицом отвечал: "Да у вас галлюцинации, батенька!"
Музыкант, получивший объяснение странной поломке лифта, расслабился, позвонил Вовчику, который, в свою очередь, позвонил в лифтерную, уселся на пол и стал терпеливо ждать освобождения. Когда в темноте раздалось его бессвязное бормотание и попытки что-то напеть себе под нос, Леська сначала удивилась, а потом поняла, что Макса внезапно посетила муза, и ожидание его больше не тяготит. Чего нельзя было сказать о ней самой. Спустя полчаса Леська уверенно диагностировала у себя клаустрофобию и теперь решала, в какой форме она может ее выразить, чтобы не слишком напугать впечатлительного Макса. Положение спас Вовчик, который спустился на первый этаж, сел под дверью лифта и жизнерадостно трындел обо всем на свете, лишь бы развлечь затворников. Когда лифтер все-таки пришел и, укоризненно цокая языком, разжал двери, Леська возрадовалась тусклому свету подъездной лампочки как весеннему солнцу после зимы. Вовчик джентльменски протянул ей руку: