– Да, вы рассказываете обо мне, и сами это знаете, – вмешался в ее рассказ мужчина лет двадцати пяти. – Давайте каждый сам поведает о своей истории.
– Хорошо, простите, Натаниэль, – с нескрываемым презрением посмотрела на него Лира и повернулась обратно – ко мне, тут же сменив недовольное выражение на улыбку: – Ну вот, больше мне и нечего рассказать. А меня призвал мастер Флориус.
– Да, и я порой жалею об этом, дорогая. Потому что кроме ваших магических сил мы получили в замок много шума, – посмотрев на Лиру начал Флориус. – Я жил в мире, где в небе летают огромные дома. В них с места на место перелетают люди. У нас было тепло без огня, мы могли разговаривать в специальные устройства, и слышать друг друга даже в ста днях дороги, – Флориус так мечтательно перечислял все то, что было в моем мире. Я видела, что он до сих пор скучает по нему, или же жалеет, что всего этого нет здесь.
– Мастер Флориус, вы словно рассказываете о моем мире, – грустно ответила я. Все это есть и у нас…
– Правда? – удивленно перебил меня маг. – Ни один из магов даже не представляет, что это возможно без магии.
– Да, и правда, это все наука. Люди за последние сто лет достигли невиданного в медицине, машиностроении. Люди летают не только между городами, но и в космос! – продолжала не без гордости я, а маги смотрели на меня открыв рот.
– Так значит, ты тоже все это умеешь, и в нашем мире мы тоже будем летать между королевствами без магии? – задал не очень приятный для меня вопрос Люциус.
– Нуу, как вам сказать… – мне не хотелось разочаровывать этих людей, что только начали прислушиваться ко мне, но врать здесь, как я помню, нельзя, а значит, придется признаться, что я ничегошеньки не умею. – я не умею этого. У меня была совсем другая профессия…
– Чем же ты занималась, дитя? – спросила Мирелла. Она так внимательно слушала, что даже подалась вперед, чтобы не упустить ни единого моего слова и жеста.
– Я работала креативным менеджером, – ответила я, и в зале повисла тишина, потому что все ждали разъяснения. И вот здесь мне было совсем не просто, потому что объяснить суть моей деятельности тяжело даже моим современникам, а здесь люди из других миров, люди, жившие во времена Османской империи.
– Ну, а дальше? Что это? – переспросил Флориус.
– Это я расскажу вам потом, потому что здесь есть маги, которые пока не представились, а это, на мой взгляд, не очень красиво, – важно заявила я, посмотрев на оставшихся. С одной стороны, это было правдой – мне не терпелось узнать историю каждого, и я хотела узнать – как же работает эта штука с обманом, что происходит, когда в хамке лгут? Вдруг человек тут же превращается в курицу, или у него опухает и вываливается язык, или просто над ним возникает какое-то свечение с предупреждением, что от тебя можно ожидать вранья и похлеще?
– Да, вы правы, лучше сначала мы все познакомимся, так девушке будет удобнее общаться с нами, задавать вопросы, да и просто обращаться к одному из нас, - спас меня Натаниэль – тот самый, которого решила «уколоть» своими словами о прибытии в раннем младенчестве Лира. – Я Натаниэль, и меня призвал Ливиан, – он указал на соседа, что сидел и рядом со мной, замыкая круг.
– Расскажите о своем прибытии, Натаниэль, – я осмотрелась, желая знать – как относятся к нашим «посиделкам остальные маги, но все смотрели на нас заинтересованно. Слуги поменяли посуду, принесли к столу фрукты и вино, для некоторых магов постоянно подносили соки или чай.
– Как я появился здесь, лучше знает Ливиан, но раз уж рассказывать мне, то вот моя история… – он устроил небольшую, но томную паузу, отхлебнул белого вина из бокала и продолжил: – я вообще не знаю кем я родился, где и в какое время, потому что попал сюда в первый месяц своей жизни. Надеюсь, вы уже знаете, что мага невозможно вернуть назад, и когда Ливиан получил в Лиловой комнате лишь визжащий сверток, то сначала испугался, но он только через месяц вспомнил, что дитя здесь не вырастет, не станет взрослым человеком…
– Я расскажу короче, иначе, мы будем сидеть здесь до утра, - перебил его Ливиан – черноглазый, и черноволосый, похожий на турка или цыгана, мужчина лет около тридцати. – Я отнес его в город, нанял кормилицу, и платил ей, чтобы она никому не растрепала кто ты такой. Он рос как сын стряпухи вместе с ее сыном…
– Да, и вы представить не можете, как я был несчастен, – вставил свои «пять копеек» Натаниэль. Я поняла на кого он был похож. Он был похож на Пьеро – его опущенные вниз уголки глаз делали его лицо маской скорби. – Они все шпыняли меня, заставляли тяжело работать, говорили, что я приемыш, представляете? – оглядел он нас всех, пытаясь встретить сочувствующий взгляд. Мне стало жаль его, и я протянула ему руку, которую он схватил как спасательный круг.