— Я не о нем. Я о тебе.
— Обо мне? — Заинтригованная, Дара уставилась на Зейна.
— Я предложил тебе легкий способ выбраться, а ты за него не ухватилась. Интересно, почему.
— Выбраться из чего?
— Из этого так называемого брака. — Зейн взъерошил и без того взлохмаченные волосы. Он выглядел очень усталым и немного растерянным. — Ты одержала верх над дедом, так чего ты ждешь? Я дал тебе возможность спасти лицо, по-джентельменски оставил выбор за тобой. А ты ударила меня в спину.
— Ничего подобного!
— «Это может быть настоящим браком. Я хочу этого», — повторил он ее слова. — Как прикажешь это понимать?
— А ты сам подумай!
Зейн решительно затряс головой.
— Ни в коем случае. Однажды я решил, что могу понять женщину, и тут же попал в беду.
Дара с трудом сдерживала обиду. Она честно рассказала ему, почему хочет выйти замуж за совершенно незнакомого человека, объяснила, что готова рискнуть всем, лишь бы выбраться из-под дедушкиной опеки… и считала, что Зейном руководит благородство.
Хотя, если подумать, Слим и все остальные, хорошо знавшие Зейна, очень удивились его решимости. Видимо, у него репутация одинокого волка…
А она-то потеряла голову и бросилась, как в омут, в этот брак. Если сейчас сказать, что она хочет постоянства, он вполне может соскочить с кровати и броситься прочь.
Но если сыграть на его благородстве…
Дара сделала вид, что готова разрыдаться, и добилась желаемого результата: Зейн растерялся.
— О чем ты плачешь?
— Как о чем? — Дара проглотила слезы, ужасающе похожие на настоящие. — Ты хочешь освободиться от меня.
— А ты разве не хочешь освободиться от меня? Твой дедушка уже ест у тебя с рук, так зачем продолжать этот фарс?
«Если ты дашь мне хоть полшанса, это не будет фарсом!» — мысленно воскликнула она, но вслух произнесла дрожащим голосом:
— Затем, чтобы окончательно все изменить. Дедушка снова возьмется за свое. Как всегда. И с каждым разом становится все хуже.
Зейн стянул сапоги, пошевелил длинными узкими ступнями, обтянутыми серыми носками.
— И откуда же у твоего деда столько денег и власти?
— У него собственная экспортно-импортная компания в Сан-Франциско.
— Понимаю. А что делаешь ты, когда не удираешь с женихами? Дара опустила голову.
— Я работаю на него в главном офисе компании.
— И живешь с… Дара вздохнула.
— С ним, с сестрой Белл и ее маленькой дочкой.
— И никакого зятя?
— Никакого. — Дара задумчиво прикусила губу. — В двадцать лет Белл сбежала из дому, а в двадцать один вернулась с ребенком, тем самым нарушив условия получения наследства. Все остальные ее деньги украл муж. Она очень благодарна деду за то, что он взял на себя заботу о ней и Дженни. Теперь Белл совершенно сломлена. Мне так жалко ее…
— Полагаю, твой дед считает ее ужасным примером того, что могло бы случиться и со второй его внучкой, а ты видишь, что случится с тобой, если подчинишься ему.
Он понял! Дара даже улыбнулась от облегчения.
— Зейн, я люблю дедушку, но он разрушает мою жизнь. Будь я сильнее, тогда не нуждалась бы ни в тебе, ни в ком-либо другом… ну, чтобы защищать себя. И кроме того, я… — Она умолкла, заметив настороженность в его взгляде, и вдруг подумала: «Сколько женщин пытались заарканить этого мужчину?» Она легко могла бы присоединиться к толпе его поклонниц. Но тогда у нее не осталось бы ни шанса.
Дара выдавила из себя бодрую улыбку.
— Вы мне нравитесь. И ты, и Слим, и Коротышка — все твои друзья. Я понимаю, что выгляжу в твоем мире совсем чужой, но я хотела бы рискнуть. Обещаю, я буду изо всех сил стараться быть тебе хорошей женой, если ты поддержишь меня сейчас.
Зейн долго-долго смотрел на нее, затем сказал:
— Я должен это обдумать.
Он подошел к зеркальному стенному шкафу, достал с верхней полки пушистое голубое одеяло, сунул его под мышку и направился к двери.
Дара вскочила с пуфика.
— Зейн! Куда ты?
— Я буду спать на диване.
— Но… — Она посмотрела на кровать, потом на него. — Мне показалось, ты сказал: идем в постель…
Он рассмеялся чуть печально.
— Это я сказал ради твоего дедушки. Увидимся утром, Дара. И поговорим.
Поговорим? Хватит с нее разговоров. Она не хочет говорить ни об их будущем, ни о чем-либо другом.
Она вышла за него замуж. Она хочет быть его женой. И если он бросит ее, то ей будет гораздо больнее, чем от предательства Блейка.
Но, может, не бросит? Может, он останется с ней, и тогда она получит шанс завоевать его.
Ей оставалось лишь ждать и надеяться.
— Хорошо, — сказал Зейн за завтраком, — вот как мы поступим. Я… — В дверь заколотили. Зейн стиснул зубы и помрачнел. — Неужели твоему дедушке никогда не надоест врываться сюда без приглашения?
— Никогда, — честно ответила Дара.
— Тогда, может, лучше впустить его?
— Он сам найдет способ войти.
Пару секунд спустя в гостиную вошел Доналд Линнел, явно очень довольный собой и тщетно пытавшийся скрыть победное выражение лица. Он явился с дорогим кожаным портфелем, который поставил на пол у стола, затем выдвинул стул и уселся без приглашения.
— Доброе утро. Дара, ты нальешь мне кофе?
— Дедушка, ты прервал наш разговор. Может, мы встретимся позже в…
— Я пришел, и я остаюсь, — заявил Доналд, выдергивая чашку с блюдцем из ее застывших пальцев. — Так что вы решили?
— Мы как раз это обсуждаем, — призналась Дара, метнув озабоченный взгляд на своего молчаливого мужа.
— В таком случае я вовремя. — Доналд расстегнул портфель и, вынув из него несколько папок, разложил их на столе.
Зейн намазал бисквит тонким слоем масла, затем добавил клубничного джема и кивнул на папки.
— Даже боюсь спрашивать.
— Так не спрашивайте. Я сам расскажу. — Доналд поднял верхнюю папку и помахал ею. — Это доклад частного детектива, которого я нанял, чтобы узнать о семействе Фарли из Колорадо.
Зейн вздрогнул и даже покраснел от негодования.
— Надменный сукин… — Он оборвал себя и улыбнулся, но эта улыбка была страшнее всяких ругательств. Затем он сочувственно взглянул на Дару, словно говоря: «Теперь я начинаю понимать, что тебе приходилось терпеть».
— Можете не волноваться, — беспечно продолжал Доналд. — Ваши родственники оказались приличными трудолюбивыми фермерами. — Он рассмеялся. — Во всяком случае, за двадцать четыре часа моему агенту не удалось обнаружить ни психических болезней, ни криминальной деятельности.
— Какое счастье, — ухмыльнулся Зейн, — что он не разыскал дедушку Джона. Доналд впился глазами в Зейна.
— Разыскал? Где? Ему есть что скрывать?
— Практически все, — нарочито растягивая слова, сказал Зейн. — Бедняга мертв уже двадцать четыре года.
Дара рассмеялась почти истерично. Она не знала, попался ли на удочку ее дед, но она точно попалась.
— Ну так вот… — Доналд откашлялся. — Семейство Фарли проверено, но это вовсе не доказывает, что вы не охотитесь за приданым моей внучки.
— Дедушка! — Щеки Дары вспыхнули от стыда. — Неужели ты не можешь представить мужчину, которому нужна я, а не мои деньги? Кроме того, у меня ничего нет, вернее, совсем немного, и ты это знаешь лучше других. Мой трастовый фонд опутан столькими условиями, что вряд ли я когда-нибудь до него доберусь.
Доналд улыбнулся.
— Что ведет нас прямо к следующему вопросу. — Он отложил первую папку и взялся за вторую. — Здесь полный перечень условий твоего фонда.
Дара застонала.
— По-моему, даже тебе не удастся создать новые сложности в получении мной этих денег.
— Новые? Ни в коем случае. Наоборот, я хочу облегчить тебе жизнь. Если ты сейчас же вернешься домой, я готов выдавать тебе проценты, не дожидаясь твоего тридцатилетия.
— Тридцатилетия?! — изумленно воскликнул Зейн. — И вы собираетесь так издеваться над собственной внучкой?