Данный материал является интеллектуальной собственностью
telegram-канала Гильдии Переводчиков
https://t.me/guildwh40k
При его дублировании вы обязаны указать источник перевода
Переводчик – Starshine
Корректор – А.К.
WARHAMMER HORROR
НИКОЛАС ВОЛЬФ
ЧУДЕСА
ОДИН
– Джейсен, не хотел бы ты произнести молитву?
Я вырвался из своих бесформенных серых грез. В улье Праксис наступил ночной цикл, а я провел последние шестнадцать часов у конвейера. Мне нужно время, чтобы осознать, что она сказала, и выпитый амасек отнюдь не способствует этому.
Майра. Милая, красивая Майра. Она выжидающе смотрит на меня, ее голубые глаза побуждают меня молиться. Она всегда подталкивает меня к этому, особенно перед детьми. В конце концов, Император – наш отец, поясняет она. И им следует узнавать о Нем от собственного отца.
– Конечно, – наконец говорю, устало улыбнувшись.
Мы склоняем головы над тарелками: здесь сидят Маркус, Арден и маленькая Софья. Каждый их них сотворяет аквилу у груди.
– Могущественный Император, мы благодарим Тебя за Твои благословения в этот день, за свет, что Ты даровал нам во тьме. Пожалуйста, защити нас от вреда и благословите эту пищу, дабы она могла придать сил нашим телам, чтобы мы могли продолжать наше служение.
Я делаю паузу. Я никогда не знаю, как правильно закончить молитву.
– Спасибо, – наконец говорю я, и открываю глаза.
Майра улыбается. Маркус и Арден ковыряются в еде. Софья все еще шепчет с закрытыми глазами, будто бы она разговаривает с самим Императором.
Мы приступаем к еде.
Наши рационы просты, но питательны: восстановленное мясо грокса, углеводные палочки и серый гриб, который Майра приправила, чтобы хоть немного улучшить вкус. Не стоит забывать и о пакетированном витаминном геле и противорадиационных таблетках, предотвращающих лучевую болезнь. Стены нашего хаба хорошо экранированы, но смотрители мануфакторума считают нужным соблюдать осторожность.
Я жадно поглощаю пищу – впрочем, как и остальные. Маркус и Арден восемь лет, они растут очень быстро. Стремительно набивая рот едой, в кратких промежутках они стенают о том, что едят то же самое и на завтрак. Софья буквально сияет, радостно жуя и напевая что-то под нос. Майра же ест быстро, чтобы поскорее начать мыть посуду.
За окном я вдруг слышу топот ботинок, столь же знакомый, как наступление ночи.
– Третий патруль за сегодняшний вечер, – рассеянно говорю я, наблюдая за действиями силовиков через щели в оконном покрытии. Через несколько мгновений процессия людей в черных шлемах проходит мимо. – Сегодня на фабрике тоже были патрули.
– Почему их так много, папа? – спрашивает Софья, глотая витаминный гель.
Я отвечаю ей самой искренней улыбкой, на какую только способен:
– Они здесь, чтобы защищать нас, звездочка. Я не говорю ей о том, что три патруля – это необычно даже для нашего блока.
– А я слышал, что они нашли еще одно тело на улице! – внезапно выпалил Маркус. – Да, и я слышал, что у него были вырезаны глаза, а сам он полон жуков, и…
– Хватит! – кричу я резче, чем мне бы хотелось. Комната словно бы начинает кружиться. Я делаю несколько глотков воды, чтобы скрыть свое чувство вины перед детьми, морщась от ее железного вкуса. – Честно, где вы двое услышали эту чушь?
Близнецы смотрят друг на друга – я хорошо знаю этот взгляд. Они пытаются решить, солгать им, или же нет.
– В схоле, – наконец признается Арден.
Я фыркаю и возвращаюсь к еде, остывающей на тарелке.
– Вы не должны верить всему, что слышите от своих юных друзей в схоле, – лгу я. – А еще ты пугаешь свою сестру.
– Я не боюсь, папочка, – Софья пытается меня успокоить, но я вижу страх в ее широких глазах. Я не могу ее винить – даже страшно, хотя я и не могу показать этого.
Майра встает и начинает собирать посуду, уводя нас от неловкого разговора с легкостью родителя, привыкшего быстро менять тему:
– Ну, а вам интересно, что я сегодня узнала?
– Что, моя дорогая? – быстро подхватываю я, также стремясь поговорить о чем-то другом.
– Ты помнишь старого Гюрина?
Конечно же, я помню. Гюрин Манск, слепой гвардеец, что собирал милостыню у собора, еще когда я сам был ребенком.
– Что с ним?
Майра улыбается загадочно, словно бы ей известна большая тайна:
– Он может видеть!
– Ха, – я пожимаю плечами, возвращаясь к своей тарелке. – Как он мог позволить себе бионику?
– Нет, не бионику, – возражает Майра, в задумчивости опуская тарелку, которую она моет. – Это было чудо.